Алексей Матюшко - Новогодняя ночь

Я рад, уж ты меня прости.

Она. Знаете, вы совершенно не похожи на убийцу.

Он.Спасибо за доверие. Хотя заметьте я здесь совершенно по другому профилю. А вот вы со своей пукалкой (показывает на пистолет) более подходите на эту роль.

Она.Кстати и вор из вас, как я понимаю, некудышний… Скажите, как вы дошли до такой жизни?

Он.О, это долгая история.

Она.А вы куда-нибудь спешите? Я нет.

Он.Хорошо. В двух словах. Хотя, поверьте, жизнь свою (если когда-нибудь придётся писать мемуары) я вряд ли уложу в один том. Устраивайтесь поудобней. С вашего позволения (берёт из её рук пистолет, кладёт на стул).

Она.Да, но…

Он. (Перебивая её) «Все счастливые семьи счастливы одинаково. Каждая несчастливая семья несчастлива по своему.» Этот закон выведенный когда-то Толстым сегодня полностью опровергнут. Меня постигла та же участь большинства несчастных советских инженеров. Что я только не делал после перестройки: был дворником, посудомоем, охранником до первого случая (набили морду, еле остался жив), попал в больницу и вот тут мне неожиданно улыбнулась удача: в этой же больнице лечился один бизнесмен, вернее бандит, это сейчас они бизнесмены. Так вот ему очень понравилась моя специальность: инженер технолог по обработке драгоценных материалов, золото, брильянты, подделка, экспертиза и тому подобное. Жизнь начала налаживаться. Потом его, моего благодетеля почему-то посадили. Сам я тогда еле-еле отмазался. Снова дворник, посудомой, пытался устроится в порядочные фирмы, но там требуются в основном молодые со знанием английского и компьютера. Ну, сами понимаете — отчаянье, безысходность, правда повесится не пытался, я вообще по жизни оптимист.

Она. Я это заметила.

Он. Вы наблюдательны. Редкое качество для симпатичной женщины.

Она. Это комплимент или продолжение вашего оптимизма?

Он. Принимайте как хотите…Так на чём же я остановился? Ах, да, я же говорил о прекрасных дамах и о вас…

Она. А я думала вы говорили о себе и о безысходности.

Он. Разве? Тогда продолжаем. И вот в этот очередной мрачный момент моей жизни мне подвернулся один старый знакомый (из той же банды), предложил заняться экспроприацией экспроприаторов и обчистить квартиру новых русских, которые обычно празднуют Новый год на Канарах… Скажите, вы, правда, бывали на Канарах?

Она. Да, ваш кореш не ошибся, хотя всё это в прошлом… Канары, Париж… Если бы вы видели Париж осенью!

Он. Я? Видел.

Она. Вы? Вы были в Париже?

Он. Нет. По телевизору. Помните, была такая передача: «Клуб кинопутешественников».

Она. Но мы отвлеклись, и что же дальше?

Он. А дальше вы всё видели и даже успели в этом поучаствовать.

Пауза.

Она. А жена, дети?

Он. Двое: мальчик и девочка… Она ушла еще, когда я лежал в больнице. И я её ни сколько не осуждаю. Какой из меня кормилец.

Звонок в дверь.

Он.Вы кого-то ждёте?

Она.Нет.

Он.Может быть муж?

Она.Я вдова.

Он.Сосед?

Она.Во втором часу ночи?

Он.Ночь-то Новогодняя.

Звонок повторяется настойчивее. За дверью раздаётся голос: «Откройте. Милиция». Оба вскакивают, как ошпаренные.

Она.Кажется это за вами.

Он.Ну, раз кроме нас с вами здесь никого нет, то наверно вы правы, вас же одинокую и беззащитную я не отдам в безжалостные, карающие руки правосудия.

Звонок повторяется, слышен стук в дверь. «Откройте. Милиция».

Он.Ну, идите же, иначе они выломают дверь.

Она выходит в прихожую. Он прячет пистолет в шкаф.

1 милиционер. Михайлова Ольга Ивановна?

Она.Да, это я.

1 милиционер. Где он.

Она.Кто?

1 милиционер. Ну не Дед же Мороз. Грабитель где?

Она.Он там… Точнее его там нет…

2 милиционер. Да она пьяна.

1 милиционер. Спокойно, Петрович. Гражданочка, кто к вам ворвался.

Она.Дед Мороз.

2 милиционер. Чокнутая.

1 милиционер. Петрович, я тебя умоляю. Сейчас разберёмся. (Ей) Гражданочка, вы толком можете объяснить, что здесь произошло?

2 милиционер. Да она в ночнужке, глянь-ка. С мужиком повздорила и делов-то. В Новогоднюю Ночь с кем не бывает.