Ф. Илин - Маленькие повести о большом мичмане Егоркине и его друзьях

Некоторое время Громяковский внимательно слушал собеседника, кивал головой, и рисовал карандашом на листке блокнота пиратские черепа и кости, мачты, реи с петлями на ноках, внешне оставаясь спокойным.

– Ой, да что вы говорите? В стране – кризис? Ух, ты! – издевательски восклицал капитан первого ранга: – Но, представьте, я кое-что об этом слышал! Вот только объясните мне, простому человеку с двумя верхними образованиями гуманитарного профиля – какое отношение к кризису имеет плановое централизованное снабжение? Вы не виноваты? Ах, так! Но матросы в этом виноваты еще меньше! И они не пойдут в ларек за заокеанскими окорочками и вином – чтобы компенсировать не доданные вами – да-да, лично вами – калории из пайка.

– Опять тон повышаете? И угрожаете? Ах, нет? Вот попробовали бы… Мы с вами скоро еще посмотрим – чья это задница звонче зазвенит по клавишам жизни?! Потом сравним! Ага, войти в ваше положение? Ну, знаете ли, ваша боль да на наши концы… Оно, вроде бы, нам и ни к чему! Войдешь в ваше положение – так нас же еще и беременными сразу сделают! Нет-уж-ки, давайте-ка заниматься своим делом, согласно должностному окладу! На каждого из нас – у прокурора свои статьи!

– Разворачиваем вопрос в практическую плоскость: – замкомбрига брал ситуацию за рога и наклонял в свою сторону: – Во сколько присылать наших помощников за продовольствием? Завтра? Т-а-ак! Не пойдет! Не люблю я таких «завтраков»! Вы куда-то исчезнете под уважительным предлогом, и – привет! Неделю искать с собаками придется! Это мы проходили! Вашего брата, уж если поймал когда на месте, надо брать сразу же за горло мягкими рукавицами гвоздями наружу и не выпускать, пока требуемый продукт не перекочует из закромов родины в корабельные провизионки.

Но у вас еще есть целых два часа – пока я буду занят другими делами, чтобы найти все необходимое. А то я скажу прокурору – где это все хранится. Вы верите? И правильно – я не вру. Человек я не злопамятный, но – не забывчивый! Спросите у старожилов вашей родной противолодочной и противокорабельной базы. Меня там еще помнят! Конечно, должны! А я тоже многое помню про ваши тайны мадридского двора… Машины? Да конечно – ваши! Найдете! Давайте не будем делать друг другу больно – как говаривал стоматологу один больной, сидящий у него в кресле и сжимающий его… мгм. Успехов! – сказал Алексей Михайлович и грохнул трубкой об аппарат.

– Уф! Весь язык оббил о тупого и наглого тыловика. Сразу – в нахрап! А по ноздрям? А потому, что продовольствие нужно всем, а они прикрываясь кризисом, дают его только нужным людям. Вот и привыкли, что у них вымаливают то, что они сами должны подвозить прямо на причалы! – пояснил он для Берова и столпившихся у дверей заместителей командиров. Если он не понял – я ему такое Ватерлоо завтра устрою, что ему такую Святую Елену в кадрах флота найдут… Вот уйду в запас, напишу книгу: «Майн кампф с багдадскими ворами в тылу русского флота». Красиво! Да?

И Михалыч наставительным тоном пояснял: – Когда есть в чем-то дефицит, то его распределитель – как правило, настоящий… этот самый медицинский шарик из тонкой резины, раздувается и чувствует себя истинным дирижаблем! А начальство его никак не проткнет, ибо он снабжает это самое начальство по первому классу и еще сверх плана! Как та змея – если начальство начнет охотиться за расхитителями – так неминуемо укусит свой собственный хвост! А это больно! Эх! Не победить нам коррупцию! – вздохнул замкобрига.

Громяковский никогда не упускал случая поучить молодых коллег и другой подвернувшийся ему народ полезным вещам, извлекая жемчужины народной мудрости из своего неисчерпаемого опыта.

– А причем тут святая Елена? – обиделся набожный, но не очень быстро соображающий и простоватый, как сама сермяжная правда, капитан-лейтенант Комодов.

– Учи уроки – остров Святой Елены – это тот самый, куда загремел сам Наполеон после того, как ему крепко наваляли под Ватерлоо… – чуть не хором пояснили коллеге ухмыляющиеся офицеры.

– Читайте книги – иногда полезно! – подтвердил Громяковский.

Поставив задачи на этот «месячник», он направил офицеров по своим кораблям. После обеда они должны были представить свои документы по данному вопросу и все остальные долги, собравшись на занятие в кают-компании «Летучего».

Громяковский прошел в каюту к комбригу, куда вестовые вновь принесли чай из кают-компании. Лимон он достал из своего объемистого коричневого портфеля, блестящего хорошей дорогой кожей, и поделился с комбригом.