Ф. Илин - Маленькие повести о большом мичмане Егоркине и его друзьях

– Ух ты! А вопросик можно? – восхитился долговязый розовощекий старшина второй статьи с правого фланга.

– Валяй!

– А вы потом этого летописца лично рихтовали? Прямо на Куликовом поле? Или кольчугу рваную все-же сменили до того? – потупил очи долу старшина Миша Волченко.

– Да, Волченко! Я все больше убеждаюсь, что ждет вас в ближайшем будущем ясная травматологическая перспектива! Это – как премия за вашу иронию и подколки! Будете в Мурманске – спросите любую вокзальную цыганку, если их еще всех милиция не извела! Так вот – она вам то же самое скажет! Нет, здесь вас бить, скорее всего, не будут! Тут и законы кое-какие имеются, забота о личном составе и кое-какие реальные санкции мордобойцам все же светят! А на гражданке? Вот как уволитесь – сразу страховку-то себе и выправляйте! Ей-Богу, вам-то уж точно пригодится!

Народ разулыбался, но – скромно и молча.

– А ответик можно, Волченко? – ехидно спросил Палыч.

Тот тяжело вздохнул. А что? Тут вовсе не надо быть Вангой, чтобы предвидеть ближайшее светлое будущее.

– А чегой-то у нас какие-то радужные лужицы в бомбовом погребе, опять же цепи элеватора в каких-то безобразных ошметках… Продолжать?

– Никак нет! Разрешите приступить?

– Давайте! Доклад в 21.40!

Народ безмолвствовал… вот так всегда с нашим мичманом! Но это где-то глубоко-глубоко про себя.

А утром, сразу после завтрака, Сергею Олеговичу позвонил Георгий Вениаминович Каменский. Кто это такой? Да, вот именно – отрицательный, то есть – антигерой всего данного повествования! Радостным тоном он поведал, что горит бездымным напалмовым желанием встретиться и кувыркнуть пару – другую рюмок со старым приятелем, с которым сидели в системе, как принято было говорить со времен Морского корпуса, за соседними конторками.

Кстати, он привез собой из столицы, из Шереметьевского Duty-free бутылку восьмилетнего «Джека Дениелса», и будет рад, если Серега Береза примет этот сувенир. Вот так – позаботился Жорик и о том, какие теперь вкусы теперь у однокашника. Но он никогда без причины не тратился! Это знала вся рота! Каждый его ход должен был иметь продолжение – как в шахматах. Значит, имел особый интерес!

Кандидат и конкурент прилетел из Москвы, так сказать – оглядеться на месте – это уж, извините, к бабке не ходить! Береза хорошо знал еще по родному училищу, и даже – факультету. Во время учебы Жора Каменский был нормальным, компанейским курсантом, от помощи не отказывался, ребят поддерживал по мере сил, в стукачестве тоже замечен не был. Словом – как все.

Но Сергея даже в те легкомысленные времена где-то коробило от его прагматичности, хотя он и не забивал мозги какой-то психологией и жизненной философией.

В элитном училище, на престижном факультете среди курсантов было достаточно представителей звучащих фамилий. Глядя на отпрысков известных чиновников, дипломатов, политиков, не говоря уже про высокопоставленных военных, Георгий насмешливо щурился, и говорил:

– Да, Серега, родителей мы себе не выбирали – не получилось! Зато мы вполне в состоянии выбрать родителей своей жены!

Он высиживал в библиотеках, повышал личную эрудицию и осведомленность. Чтением книг особо не утруждался, больше вытаскивал ходовые цитаты. Учился успешно, но избирательно – те предметы, которые надо было сдавать в очередную сессию на экзамене или на дифзачете, он изучал со всей военно-морской въедливостью, а остальные – как Бог на душу положит. Поэтому будущий диплом пополнялся лишь пятерками.

– Главное – результат! – говорил он свысока, с первого курса поставив себе целью красный диплом, но так, чтобы напрягаться по минимуму… Было время – втихаря курсанты бегали на занятия тайных секций и школ – карате-до, таэквондо, айки-до и тому подобное. Будете смеяться, но Георгий тоже ходил тайно – но в школу танца. Один на весь курс! Охмурять нужную диву готовился заранее! А самый подходящий для этого начальный момент – танец! Хорошо бы – бальный, вроде танго! Во как!

К выпуску в классе неженатых осталось – раз-два и обчелся. В том числе – и лейтенант Каменский, не нашел, понимаешь, нужный объект!

Дальше – лучше, попал на эсминец, дошел до командира БЧ, и ушел в Москву, оказавшись на виду высокого командования. Там он проявил чудеса предусмотрительности, аккуратности и обходительности. Пройдясь по креслам и кабинетам штаба, он подсуетился и как-то проскочил в академию, на командный факультет. И там, в Питере, в академии, к концу первого курса, сбылась его мечта! Нашел Жора себе подругу жизни из высшего света! Девушка втрескалась в высокого молодца с черными, волнистыми волосами, танцевавшего, как молодой бог! А на вечеринках морской офицер, как из дореволюционных легенд, на память читал хоть Хайяма, хоть Рембо, при необходимости вполне свободно говорил на английском, с небольшим акцентом.