Сборник - 500 новых анекдотов про Штирлица, Чапаева и других любимых героев

Черт побери, опять промахнулся!!!

Штирлиц мигнул подсветкой.

Светка спросила: «Зачем?».

Штирлиц надел трусы набекрень. Бекрень обиделась и ушла.

– Штирлиц, Вы еврей!

– Что Вы, Мюллер, я русский.

– А я – немецкий.

Штирлиц увидел снежную лавину и подумал: «Бедный пастор, он так и не научился ходить на лыжах».

В дверь позвонили. Штирлиц открыл. На пороге в строительной каске стоял Хотлоф.

– Что вам нужно, Хотлоф? – спросил Штирлиц.

– Да вот, решил зайти на пару рюмок коньячку-с.

Штирлиц провожал пастора Шлага в Швейцарию. Как только он помог ему пристегнуть лыжи – раздался сильный взрыв, и из-за горы поднялось уродливое радиоактивное облако.

– Идите на шум электростанции, пастор, благо теперь ее не только слышно, но и видно! – сказал Штирлиц и подумал: «Далеко же продвинулись конкуренты Рунге!»

Штирлиц сидел у открытого окна и писал отчет.

Возле него назойливо жужжала муха, Штирлиц махнул рукой, муха вылетела в окно. «Совсем как Плейшнер», – подумал Штирлиц.

Проходя по коридору, Штирлиц толкнул дверь кабинета Бормана. Дверь не открылась. Штирлиц толкнул сильнее. Дверь не открылась. Тогда Штирлиц разбежался и ударил дверь плечом. Дверь не открывалась.

Голос Копеллана за кадром: «На себя, болван! Дверь – на себя!»

Штирлиц шел вприпрыжку. В «Припрыжке» давали пиво.

Мюллер вызывает Штирлица и говорит: «Завтра коммунистический субботник, явка обязательна.» Штирлиц отвечает «Есть» и, поняв, что провалился, садится за стол и, не замечая удивленного взгляда Мюллера, пишет: «Я, штандартенфюрер фон Штирлиц на самом деле являюсь советским разведчиком». Мюллер, прочитав этот рапорт, звонит Шелленбергу и говорит: «Вальтер, зайдите, посмотрите, что Ваши люди придумывают, чтобы на субботник не ходить».

Пастор Шлаг, уезжая на задание в Швейцарию, попросил Штирлица, что бы тот принял за него исповедь у прихожан.

Для Штирлица был составлен список всевозможных прегешений и соответствующих добрых дел или пожертвований матери – церкви во искупление греходеяний. Штирлиц согласился помочь пастору. И вот на следующий день, Штирлиц, сидя в исповедальной кабинке, слушал первого прихожанина:

– Святой отец, я совершил ужасный грех – нагрубил жене и побил детей. Что же мне делать?

– Ничего страшного, сын мой, – сказал Штирлиц, сверившись с полученным от Шлага списком, – поставь три свечи каждому святому, и ты вернешься на путь истинный.

Второй прихожанин сознался на исповеди, что изменил жене. Штирлиц дал ему, в соотвствии со списом грехов, уборку храма, как наказание. Исповедь третьего прихожанина озадачила Штирлица:

– Святой отец, я занимался анальным сексом, – признался исповедовавшийся.

В списке грехов, составленном пастором Шлагом, анальный секс не значился. Не зная, какое наказание дать странному прихожанину, Штирлиц спросил пробегавшего мимо служку – министранта:

– Скажи-ка, паренек, что дает обычно пастор Шлаг за анальный секс?

– Обычно шоколадку и стаканчик кагора – смущенно ответил служка.

Мюллер раскрыл явку Штирлица, но получил по морде и больше не брал чужих сигарет.

Штирлиц шел по городу в поисках явки, но попадались лишь «Прима» и «Родопи».

– Какого цвета у меня трусы? – спросил Мюллер.

– Красные, – не задумываясь, ответил Штирлиц.

– Вот Вы и попались! – воскликнул Мюллер, – Цвет моих трусов кроме меня знает лишь русская пианистка!

– Не валяйте дурака, Мюллер, – спокойно ответил Штирлиц, – и застегните ширинку.

– Штирлиц, вы еврей! Я прикажу вас расстрелять! – закричал Мюллер.

– Неправда! Я русский! – ответил Штирлиц.

Штирлиц шел по Берлину. Мюллер узнал в нем советского разведчика, но не по ППШ, небрежно наброшенному на плечо, и не по парашюту, волочившемуся сзади, а по клейму фабрики «Большевичка», которое забыли отпороть с внутреннего кармана пиджака по истинно русской безалаберности.

Штирлиц увидел людей в советской военной форме, в маскхалатах и с автоматами. «Разведчики» – догадался Штирлиц.

Мюллер:

– Признайтесь Штирлиц, что не отказались бы сейчас посидеть где-нибудь на берегу Волги с удочкой?

Штирлиц: