Фаина Раневская - Смешно до слез

Немного подумав:

– Жаль, конечно, что правду в унитаз спускает…

Знакомая:

– Эту проблему можно решить, только щедро заплатив.

Раневская:

– Тогда это не проблема, а расходы.

– Не понимаю. У нас горе от ума, это верно. Но если посмотреть вокруг, то в этом начинаешь сомневаться – слишком много несчастных, столько умных быть просто не может.

– Фаина Георгиевна, объективны ли вы при рассказе о своем прошлом? – пытается задать ехидный вопрос журналистка.

– Нет, – честно признается Раневская. – Но я ничего не скрываю, просто недоговариваю и… привираю.

– Одни хотят быть счастливыми, другие ими будут.

– Проще всего не проболтаться, если не знаешь секрет.

– Давать деньги в долг очень трудно.

– Потому что их нет или потому что недостаточно, Фаина Георгиевна?

– Давать чужим опасно, давать друзьям, значит, потерять и друзей, и деньги. Впрочем, мне это не грозит, мне давать нечего.

Это было не так, Раневская, получив гонорар, немедленно раздавала в долг, а вернуть долг требовала редко.

– Вся жизнь театр, а люди в ней актеры. Конечно, великий Шекспир прав, но это не повод превращать сцену в коммунальную кухню. Должно же хоть что-то остаться в театре от театра.

Совет Геннадию Бортникову:

– А вы наберите камни, брошенные в вас, и сложите из них Китайскую стену.

– Не то обидно, что меня в очередной раз продали, а то, что дешево!

– Жизнь проходит, независимо от того, нравится она нам или нет. И в этом ее сила.

– Пессимистом быть надежней.

– ?!

– Если и ошибешься, то ошибка приятная.

Некоторое время внимательно изучает фотографию Пизанской башни.

– Ну, и кто сказал, что она падает?

Вера Марецкая фыркает:

– Ты что, не видишь, что она стоит в наклон?

– А, может, она наоборот поднялась не до конца?

– Я одинокая… мне даже из дома уйти не от кого…

– Сказки начинаются неправильно: «Жили-были…»

– А как нужно, Фаина Георгиевна?

– «Жили они счастливо, пока не началось…»

– Радость могут принести и нежданные, нежеланные гости.

– Ну, какую же радость может принести тот, кого ты не желаешь видеть, Фаина? – фыркает Вера Марецкая.

– Друзей за деньги купить нельзя, а продать можно.

– Хорошо смеется тот, кто смеется наедине с собой – так безопасней.

При этом сама Раневская не боялась смеяться над глупостью где угодно и когда угодно.

Внушает иностранцу:

– У нас обед – это не еда, а время суток.

– А едите вы что?

Раневская на мгновение задумывается, потом машет рукой:

– Что удастся достать.

В эпоху тотального дефицита это было правдой, но такой диалог с иностранцем мог оказаться весьма опасным.

– Вместо того, чтобы убеждать людей, что не в деньгах счастье, дали бы им эти деньги, убедиться на собственном опыте куда полезней.

– Страусиная позиция плоха не тем, что ничего не видно, а тем, что жопа беззащитна.

Домработница рассказывает о доме, в котором побывала:

– Там столько книг, столько книг!..

Раневская ехидно:

– Знаю я их, это чтобы жена не сразу нашла заначку мужа…

Читает объявление:

– Ищу родственную душу… А тело ему не нужно?

– Зачем нужны правила, если возможны исключения?

«На чужом несчастье своего счастья не построишь».

– А вот на чужом счастье свое несчастье запросто!

На репетиции Завадский, привыкший к ехидным замечаниям Раневской, с сомнением интересуется:

– Что-то вы сегодня тихая, Фаина Георгиевна? Не нервничаете…

– А я нервные клетки дома оставила. С собой только спокойные. Завтра сделаю наоборот и отыграюсь.

– Кто не пьет шампанского, тот не рискует! – бодро переворачивает известную фразу актер.

Раневская фыркает в ответ:

– А если у человека язва и он шампанское не пьет, что же, всю жизнь отсиживаться в дупле?

– Русский народ очень душевный, всегда посочувствует. Вчера у гастронома мужчина уронил на асфальт бутылку водки. Я уже и покупки сделала, обратно шла, а толпа ему все сочувствовала, даже пивом бедолагу угостили.

Лектор вдохновенно говорит о духе единства, который витает в воздухе… Раневская невинно уточняет: