Татьяна Шлопак - Афоризмы, мысли и высказывания выдающихся женщин. Полное собрание женского остроумия и жизненной мудрости

– Да, провалится, – соглашалась Арну, – раз сорок подряд.

За день перед смертью Арну исповедовалась в грехах. Когда она вспомнила о бешеных приступах ревности одного из своих любовников, священник воскликнул:

– Дочь моя, сколько же тебе приходилось страдать!

– Ах, это было прекрасное время. Я была так несчастна! – ответила певица.

Неверный возлюбленный Софи Арну вздумал ей жаловаться на свою новую любовницу: та, дескать, заглядывается на одного мальтийского рыцаря.

– Что ж, – отвечала певица, – мальтийский орден как раз и основан для борьбы с неверными.

Некий дворянин, блестяще владевший шпагой, долго уклонялся от дуэли.

– Ничего удивительного: знаменитости любят, чтобы их упрашивали, – заметила Арну.

Под старость Арну жила в крайней бедности, но на все предложения вернуться на сцену отвечала:

– Уж лучше я умру с голоду, чем со стыда.

(р. 1925) – русская актриса театра и кино

Театр – это праздничнее, ярче, забавнее, драматичнее, чем жизнь.

У молодых красивых героинь все решает роль. Большая роль делает актрису гениальной.

Женская дружба в театре – редкость.

У актрис хороших характеров не бывает.

Старые песни не поются о новом…

Многие режиссеры увлекаются живописью, рисуют карикатуры на своих актеров, набрасывают в эскизах планы будущих мизансцен. Умение рисовать становится в таких случаях полезным подспорьем к основной профессии.

Нет оваций – значит, ты дерьмовый актер.

Историю переписывать не нужно.

Горько терять друзей. Они уходят, и остается пустота. И жизнь тускнеет.

Ужасно, когда уходят раньше срока, особенно если внезапно уходит уникальный актер.

Чем дольше живешь на свете, тем меньше шансов завести новых друзей.

Все города в моих воспоминаниях имеют свой цвет. Париж всегда казался мне сиреневым. И он не обманул моих ожиданий: сиреневые восходы, сиреневые сумерки и серые, с отблесками уходящего солнца дома тоже казались сиреневыми. И потом Париж всегда пахнет весной.

Не верю актерам, которые стонут и жалуются, что устали от славы, что им неприятно, когда их узнают. Мне кажется, они притворяются или лицемерят, хотя популярность и доставляет некоторые неудобства. Но лучше с ней, чем без нее. Скажу даже больше, что популярность и слава нужны актеру как подтверждение того, что трудное, нервное его дело небезразлично людям.

Искусство эстрады интенсивнее, концентрированнее и грубее, чем искусство драматического актера. На эстраде стремительнее ход к итогу, к результату. И сам результат очевидней, категоричней. То, на что в театре уходит три часа спектакля, на эстраде актер может выразить и сформулировать за десять минут.

Театр – сфера иррациональная. В нем сохраняют форму и молодость те, кто много и неутомимо работает. Те же, кто простаивает, «отдыхает» от ролей (зачастую против своей воли), те быстрее стареют, болеют, даже умирают.

Бывая за границей, я обожаю смотреть на пожилых дам. Как они сидят в своих специальных кафе, как изящно держат чашечку рукой в перчатке. И пьют чай или кофе, и беседуют, никуда не спеша, такие ухоженные, причесанные, наманикюренные, все еще красивые и изящные. Я это очень люблю, когда возраст над женской прелестью не властен.

Даже у хороших артистов плохо получаются образы интеллигентов, интеллектуалов…

Я несколько раз была замужем и всегда по-хорошему расставалась со своими мужьями. Уходя, я никогда ничего от своих мужчин не брала. И потому наши дружеские отношения продолжались или возобновлялись, как только притуплялась острота расставания.

Я не верю в жизненную и творческую удачу тех, кто сидит сложа руки и ждет, когда улыбнется судьба и жареный блин упадет прямо на нос. В театре так не бывает. И актерская профессия вовсе не такая зависимая, как это принято считать. Она требует ежедневных усилий, деяний, вызова судьбе.

Искусство – это прекрасная женщина, которую нужно содержать.

(р. 1925) – русская оперная певица

Человека не могут унижать какие-то внешние факторы – важно, чтобы он сам себя не чувствовал униженным, чувствовал себя личностью, знал себе настоящую цену. Все остальное – вторично, бытовой антураж. Хотя должна признать, что для очень многих, чтобы самоутвердиться, именно внешняя сторона жизни является определяющей, а порой и единственным доказательством личностной и социальной полноценности.