Виктор Кукушкин - МЫ

Мы считаем, что мы правы, они считают, что они правы. Они считают, что мы должны жить их правдой, мы считаем, что они должны жить нашей правдой. «Не лезли бы они к нам», – говорим и мы и они, и мы и они лезем. Пессимист, видя всё это может сказать, что и мы и они каждый наполовину обманут, оптимист – что мы и они каждый наполовину прав.

Однополярным мир не будет никогда. Где ж тогда просить убежища несогласным?

Наш выбор может привести к ситуации, когда уже нет выбора.

Любовь, как и жизнь, когда заканчивается, начинаются воспоминания.

Почему люди стесняются? Даже у оружия есть предохранитель.

Мы следуем за своими желаниями и ощущениями, забывая о том, что ничего неизменного в этом мире нет. И то, что мы когда-то посчитали своей целью, теперь, с течением времени, может быть уже чем-то другим. Форму нужно наполнять новым содержанием. Или не нужно?

В детстве после каждого нового года, после каждого дня рождения, после каждого учебного года пытаешься начинать новую жизнь. И, тем не менее, в начале года, мы никак не можем согласиться, что новый год наступил, даже рука автоматически выводит дату предыдущего года. Так и после рождения человек тоже не сразу понимает, что жизнь наступила.

Учиться жить мы начинаем не тогда, когда входим в этот мир, а когда освобождаемся от иллюзии своей исключительности. Когда мы освобождаемся от иллюзии исключительности человеческого общества, учёба заканчивается.

Все теории рождены во время взлетов или падений. Но ведь теория, как и истина должна быть объективной?

Не будет никогда никакой объективности, иначе мир надо было законсервировать сразу после его рождения. Объективность может существовать лишь в пределах границ.

Сытому сложно понять голодного. Даже самого себя. Когда сытый, ты не знаешь, каким ты будешь, когда будешь голодный.

Не стоит завидовать богатым. Во многом богатые всего лишь разносчики денег. Хотя это, конечно же, лучше, чем разносчики пиццы или разносчики какой-нибудь заразы.

Человек – то неизвестное, которое может вторгнуться в каждое уравнение, нарушив любую комбинацию. Даже человек с небольшим значением, оставаясь неизвестным, может выступать катализатором, подвигнув других на серьезные поступки, добавляющие значение – воображение способно материализовываться.

Для счастья и несчастья как воздух для огня нужны сопереживания других.

Ушел человек, и мир сделался меньше.

Не надо никому ничего доказывать. Жизнь это сделает убедительнее.

Ночью души покидают тела и встречаются. Души всех людей уже знают друг друга, уже знакомы. Просто, люди ещё не знают об этом.

Красота вселяет в души людей гармонию. И чем обнаженнее человеческая душа, тем острее ей необходимо присутствие красоты.

Хорошее тщеславие словно хорошие паруса, оно необходимо, чтобы доставить груз. Важно – представляет ли сам груз из себя ценность и есть ли попутный ветер.

Отказываться так же интересно, как и подсаживаться.

Юность как в бездну бросает человека в стихию любви, и в этой стихии есть всё. Благодаря любви каждое движение души, каждый поступок, каждое слово приобретают самое максимальное значение, самый высший смысл. Именно благодаря любви человек учится жить и понимать смысл всего происходящего, понимать цену каждого своего поступка.

Когда есть вдохновение сочиняется музыка, пишутся стихи, когда нет вдохновения ничего не пишется. Когда есть любовь все слова, все поступки кажутся важными, когда нет любви всё банально.

Творчество как молитва, когда заканчивается, начинается тоска. Каждый от тоски избавляется по-своему, но и тут мы во многом похожи.

Информация, получаемая из подсознания, не имеет временных границ. За мгновение можно получить роман. Проблема времени появляется только в реальности, когда эту информацию нужно записывать.

Постепенно окружаешь себя символами, символами жизни. И если с этими символами вдруг что-то происходит, нередко переносишь это на саму жизнь.

Лучше отказать сразу, чем оттягивать отказ на длительное время.

Любая мораль пошла и греховна. Душа сама знает, что хорошо и что плохо. Греховности и пошлости нет, когда нет Постороннего. Выслушать мнение Постороннего, конечно же, можно, но, чтобы нас воспитывать он должен знать о нас всё, что, в принципе, невозможно.