Алексей Богданов - Заключённый в России

День, когда я впервые попробовал абсент, совпал с концертом Юлии Савичевой. Я как раз приехал по делам в Мурманск и случайно узнал, что в соседнюю Колу приезжает эта потрясающая девушка. Я имею в виду, прежде всего, её вокал.

Концерт проходил в клубе «Магнит» − типичном клубе двухтысячных в стиле Хай-Тек с поправкой на провинцию. Мы с сестрой приехали часа за полтора до начала, уселись за столик, стали изучать меню и тут она спросила, пробовал ли я абсент. Я ответил, что абсент ассоциируется у меня исключительно со школьными уроками английского, когда учительница каждый раз начинала с фразы: «Good morning, children! Who is absent today?» Сестра, имеющая весьма смутное понятие об английском языке, велела мне не умничать, и мы заказали «Ксенту». Я вообще-то не любитель крепкого алкоголя, предпочитаю пиво, но абсент мне понравился, равно как и процедуры его приготовления и употребления. Интересный вкус и длительный эффект. К началу концерта мы изрядно приняли на грудь и наелись каких-то гламурных блюд.

И тут появилась она.

Это был 2005-й или 2006-й год, около того. Савичева была с короткой стрижкой, в джинсах и водолазке. Я подошел к самой сцене и простоял там на протяжении всего её выступления, не мог отвести от неё взгляд. Юлия пела вживую. Не влюбиться в неё было невозможно, и абсент здесь ни причём. К концу концерта я начал принимать меры к тому, чтобы подарить ей букет в числе первых. Когда она стала прощаться, оказалось, что я – единственный, кто притащился на этот концерт с цветами. Она сказала мне спасибо, и я как бы снова захмелел. К сожалению, на том наше общение и закончилось. То есть, конечно, Юлия продолжала общаться со мной, – как частью народа, – посредством теле- и радиоэфира, но это, сами понимаете, уже не то. А после того, как она начала записываться совместно с каким-то бородатым бубнилкой, стало совсем не то. А потόм Юлия и вовсе куда-то пропала из поля моего зрения, хотя бы и узкого в силу того, что я нахожусь в заключении.

Абсент же остался прежним, его вкус не изменился, он стал продаваться в супермаркетах, цены на него растут, а в середине двухтысячных его можно было попробовать далеко не в каждом баре.

По прибытии в колонию я немедленно установил, что здесь полным-полно компьютеров: в школе, в училище. В Штабе есть даже компьютерный класс, на котором написано: «Для осуждённых». На самом деле это не так, и вокруг класса возведена высокая стена административного барьера, преодолеть который не так-то просто. Если, будучи осуждённым, прийти в этот класс в установленные часы работы, то вас не пустят, или так закружат голову вопросами и требованиями разрешений, что вы с ума сойдёте…

…Ещё в предбаннике колонии, в «Карантине», мне поступило предложение стать писарем при Начальнике отряда № 4. Он, мол, пожилой дядька, не умеет пользоваться оргтехникой и ему надо помогать составлять документы на компьютере. Я согласился, и компьютер, хотя и с ограниченным доступом, сам, можно сказать, приплыл мне в руки.

Если вы попадаете в Российскую тюрьму и начинаете «сотрудничать» с ментами, то вы становитесь «красным». Если вы из братвы, то вы – парень из братвы. Если вы простой мужик, то вы – простой мужик. Есть ещё немногочисленная категория отверженных (обиженных).

Начав помогать отряднику, майору Николайчуку, я автоматически был зачислен в категорию красных. Комиссия блатных, встретившая меня в общежитии (бараке) четвёртого отряда, первым делом высказала недовольство тем, что, не успев обосноваться в лагере, я «пошёл по кривой дорожке», как они выразились. Принято считать, что среди красных много стукачей, которые сообщают ментам, у кого из осуждённых есть сотовые телефоны, кто гонит самогон и т.п. Иногда стукачи, желая выслужиться перед сотрудниками ФСИН, сообщают им точные места хранения “запрещённых” предметов – бедолаги думают, что за эти сведения у них будет больше шансов освободиться условно-досрочно. Судя по рассказам бывалых зеков, раньше стукачи действительно водились только среди красных, бросая тень недоверия на всю категорию, а сейчас, говорят, стукачи бывают и не только среди красных… Вообще, по словам заслуженных сидельцев России, система тюремных понятий претерпела за последние десять лет колоссальные изменения; в целом усматривается сильный крен в сторону либерализации.