Фаина Раневская - Мудрые остроты Раневской

– Модницы и модники глупы, они даже не замечают, сколь нелепо выглядят в одинаковой форме, именуемой модной одеждой. Но и отставать от моды надолго тоже не следует, не то примут за старуху задолго до самой старости.

– Признак старости не только в морщинах или в песочном следе, который остается за тобой, но и в том, что носишь одежду, которая была в моде во времена твоей молодости.

– Конец жизни у всех одинаковый – все умирают, только оформлен он по-разному.

– Чем старше становишься, тем больше обращаешь внимания на похоронные процессии и невольно прикидываешь, как будет у тебя самой. Хотя какая разница тому, кого хоронят?

– Мне легче привыкать к старости, я с молодости играла старух самых разных. Правда, теперь мне не предлагают играть молоденьких героинь.

– Скорость звука быстрей скорости света. Помня о непростых отношениях Раневской

с математикой и физикой, невеста ее эрзац-внука пытается поправить:

– Скорость света выше, Фаина Георгиевна.

Та возражает:

– Нет, звук доходит до человека медленней.

Скажешь что-то путное ребенку в детстве, а до него дойдет только к старости. А показанный пример вообще не доходит.

– Мы отличаемся от всех остальных народов тем, что умудряемся выживать там, где можно просто жить.

– Что делать, когда тебе плохо, а остальным вокруг хорошо?

Раневская дает философский совет:

– Пойте и как можно громче.

– Станет легче?

– Возможно, не полегает, но всем вокруг тоже станет плохо.

– Я часто грущу. Нет, не по случившемуся, а по тому, что могло бы произойти, – блестящим ролям, умным режиссерам, прекрасным партнерам…

– Выход из положения мы всегда знаем, только выходить не торопимся…

– Умереть вы всегда успеете. Попробуйте дожить свою жизнь, никто же не знает, что дальше.

– У меня такое ощущение, что идиотов и бездарностей вокруг куда больше, чем у меня имеется нервных клеток.

Услышав очередную сентенцию, что человек на 80 % состоит из воды:

– Это же ходячая лужа получается!

– Эгоисты лучше неэгоистов.

—?!

– Да, они заняты только собственной персоной, а потому не сплетничают о других.

– Человек, который способен чувствовать боль, – человек. Если он способен чувствовать чужую боль – ЧЕЛОВЕК.

– Не стоит ругать NN, он не бездельничает. Он просто боится ошибиться, потому и не рискует.

– Я не пойду на сеанс к этому гипнотизеру.

– Почему, Фаина Георгиевна?

– А вдруг он и правда мысли читать умеет? А я столько всего надумала…

– Ах, он меня просто растоптал при разводе! Мечтаю жестоко отомстить. Подскажите лучший способ.

Раневская советует:

– Забудьте о нем и просто станьте счастливой. Он этого не переживет.

– Не все сладкое полнит.

– Ну как же, Фаина Георгиевна? Где вы видели сладкое, которое не полнит?

– Месть!

Читая газету:

– Половина убитых своих убийц знала… Получается, что чем меньше людей ты знаешь, тем меньше желающих тебя прикончить?

Узнала, что Уинстон Черчилль в детстве тоже плохо учился по математике:

– Я же чувствовала, что у нас с ним есть что-то общее, кроме толстой жопы!

– Шекспир прав – жизнь и правда театр. Такой же бардак за кулисами и подковерная борьба.

– Что для одного победа, то для другого поражение. Но это не повод, чтобы любую борьбу сводить к ничьей. Ничья на то и ничья, что не победа и не поражение.

– Почему у нас если круглый, то либо отличник, либо дурак?

– Фаина Георгиевна, почему вы недолюбливаете М.? Разве он так плох?

– Вы любите собственные недостатки?

– Нет, конечно.

– То-то же. А он весь состоит из моих недостатков.

Об известной личности:

– Он такой справедливый, такой правдолюб! Не только говорит правду, но даже гадит ею.

Немного подумав:

– Жаль, конечно, что правду в унитаз спускает…

Знакомая:

– Эту проблему можно решить, только щедро заплатив.

Раневская:

– Тогда это не проблема, а расходы.

– Не понимаю. У нас горе от ума, это верно. Но если посмотреть вокруг, то в этом начинаешь сомневаться – слишком много несчастных, столько умных быть просто не может.