Павел Рубинин - Всё простое – правда… Афоризмы и размышления Петра Леонидовича Капицы, его любимые притчи, поучительные истории, анекдоты

В мире научных открытий случалось бывало трудно указать, кому им обязаны, поскольку обычно трудно найти открытия, когда-либо в той или иной форме не предсказывавшиеся заранее. Решающим при определении авторства, по-видимому, нужно считать то, кто из ученых приложил больше всего усилий, как теоретически, так и экспериментально, для доказательства значимости явления.

Нет человека несчастнее, чем неудавшийся научный работник.

Только когда работаешь в лаборатории сам, своими руками проводишь эксперименты – пускай часто даже в самой рутинной их части, – только при этом условии можно добиться настоящих результатов в науке. Чужими руками хорошей работы не сделаешь. …Я уверен, что в тот момент, когда даже самый крупный ученый перестает работать в лаборатории, он не только прекращает свой рост, но и вообще перестает быть ученым.

Надо выдвинуть лозунг, что академик, который сам не занимается научной деятельностью, больше не ученый.

В науке необходима абсолютная честность.

Весь опыт моей предыдущей работы приучил меня к тому, что при выпуске всякой новой работы находится достаточно людей, которые на нее обрушиваются [с критикой]. Я знаю, что это неизбежный закон человеческой природы. И к этому должен быть готов всякий работник, которому удается сделать что-нибудь новое.

Ученым следует помнить, что самые важные и интересные научные открытия – это те, которые нельзя предвидеть.

Если возможно было бы точно предвидеть развитие научной работы, то она превратилась бы в производство и потеряла бы свое обаяние и увлекательность.

Наука должна быть веселая, увлекательная и простая. Таковыми же должны быть и ученые.

У нас как-то не умеют делать самые серьезные дела и при этом смеяться и шутить. А ведь это так оживляет жизнь и помогает!

Научный подход – это отсутствие эмоций.

Ученые точного знания могут оказывать влияние на развитие общественных наук. Что связывает нас всех, людей науки? Вера в силу объективного метода познания законов природы, свободного от предрассудков. Несомненно, основная сила научного метода заключается первым делом в строго объективном познании, оценке и обобщении изучаемых явлений природы. Во имя этих принципов мы, ученые, и должны друг друга поддерживать, независимо от области нашей работы.

Государственную машину мы должны научиться строить на основе науки об обществе. И ее нужно рассчитывать так же, как сейчас инженеры рассчитывают электрическую машину: она должна быть просто построена и действовать с высоким КПД. Значение для человечества развития общественных наук совершенно очевидно.

Научный труд с эмоциональным подходом есть не наука, а публицистика.

В науке мы неизменно наблюдаем: чем фундаментальнее открытая закономерность, тем короче ее можно сформулировать.

Основное качество великого, общезначимого – это простота.

Чем крупнее человек, тем больше противоречий в нем самом и тем больше противоречий в тех задачах, которые ставит перед ним жизнь. Диапазон этих противоречий и является мерой гениальности человека.

Большой ученый – еще не всегда значит большой человек. Свидетельства современников говорят нам о том, что нередко люди, одаренные гениальным умом, бывают наделены обывательским духом. Гениальных ученых мало, но еще реже гениальный ученый совмещается с большим человеком.

В жизни гения есть что-то вечное, что никогда не теряет интереса, что заставляет людей интересоваться жизнью великих людей любой эпохи. Это относится не только к людям, но [и ко] всем высшим достижениям человеческой культуры.

Понимание [великих] произведений искусства непрерывно растет со временем, пока наконец не будет признано гениальным. То же происходит с великими научными открытиями и достижениями. То же имеет место с хорошими винами, с хорошими скрипками. Таким образом, главный признак великого – это непрерывный рост [признания] со временем.

Когда наша школа воспитывает молодежь, она ценит больше послушание, чем талант. Что было бы в нашей школе с ломоносовыми? Может быть, уже многие из них отфильтровались от науки нашей школой? На этот вопрос трудно ответить, но трудно даже сказать, хорошо это или плохо. Мы не можем с точностью ответить, нужна ли на данном историческом этапе развития страны в данной области науки или искусства четкая и жесткая система и организация либо свобода деятельности самобытных гениев. Вполне возможно, что сила и успех нашей эпохи – в социальной структуре, а не в отдельных талантах, что гении в науке, искусстве, литературе на данном этапе нашего развития нам не нужны. Это не парадокс, а диалектика исторического момента нашего развития. Гении рождаются эпохой, а не гении рождают эпоху.