Сборник: Даосские притчи

Гуань Чжун правил колесницей, когда царь Хуань-гун охотился на болоте и увидел духа. Царь дотронулся до руки Гуань Чжуна и спросил:

– Видел ли ты что-нибудь, отец Чжун?

– Я, ваш слуга, ничего не видел, – ответил Гуань Чжун.

Вернувшись, царь лишился сознания, заболел и несколько дней не выходил.

Среди циских мужей был Чжуан-цзы, Обвинитель Гордыни, который сказал:

– Как мог дух повредить царю? Царь сам себе повредил! Ведь от гнева эфир рассеивается и не возвращается, поэтому его и не хватает. Если, поднявшись, эфир не спускается, человек становится вспыльчивым; если, опустившись, не поднимается, человек становится забывчивым; если, не поднимаясь и не опускаясь, остается в середине, в сердце, человек заболевает.

– Но существуют ли тогда духи? – спросил царь.

– Существуют, – ответил Чжуан-цзы. – У озера есть Соломенный Башмак, у очага – Высокая Прическа, в куче сора во дворе обитает Гром, в низине на северо-востоке на берегу реки прыгает Лягушка, в низине на северо-западе обитает Домовой; в реке есть Водяной; на холмах – Разноцветная Собака, в горах – Одноногий, в степях – Двуглавый Змей, на болотах – Извивающийся Змей.

– Разреши узнать, как выглядит Извивающийся Змей? – задал вопрос царь.

– Извивающийся Змей, – ответил Чжуан-цзы, – толщиной со ступицу, а длиной с оглоблю, одет в фиолетовое платье и пурпурную шапку. По природе он злой. Как заслышит грохот колесницы, встает стоймя, охватив голову. Тот, кто его увидит, станет царем царей.

– Вот его-то я, единственный, и увидел, – сказал царь и захохотал.

Тут он оправил на себе одежду и шапку и уселся рядом с Чжуан-цзы. День еще не кончился, а болезнь незаметно прошла.

У одного знатного вельможи был очень гордый сын. День ото дня он становился все высокомернее и заносчивее. Дело дошло до того, что он даже начал перечить своему отцу.

– Благородство у меня в крови, – как-то раз расхвастался сын вельможи. – Я достоин лучшего обхождения и отныне требую, чтобы мне оказывались такие же почести, как моему отцу.

Услышав эти слова, вельможа сильно разгневался.

– Любой человек по крови – животное, и его дикое начало сильнее благородства, прививаемого воспитанием и манерами, – сказал вельможа и велел запереть сына в хлеву вместе со свиньями.

Целый день простоял гордый юноша в углу свинарника, боясь испачкаться в грязной жиже, но к вечеру усталость взяла свое, и он уснул прямо в вонючей грязи.

Проснувшись утром, он так захотел пить, что напился прямо из свиного корыта, а спустя некоторое время и голод взял свое.

Когда воины пришли за сыном вельможи, тот, стоя на четвереньках и отпихивая головой свиные рыла, жадно поглощал пищу животных.

Вот как вельможа объяснил своему сыну разницу между благородством и происхождением.

Пришел однажды монах в пещеру к отшельнику и обратился к нему со следующей речью:

– О, Достойный почитания, прошел среди нашей братии слух о том, что ты зарабатываешь себе на пропитание каким-то необычным способом. Не будешь ли ты так любезен раскрыть мне, в чем его суть?

Усмехнулся отшельник и говорит:

– Все очень просто: я сначала создаю желание, а потом исполняю его.

Задумался монах и спрашивает:

– Говорят: лучше увидеть, чем услышать. Не может ли Достойный почитания показать мне, как он это делает?

– Конечно, может, – ответил отшельник и схватил монаха за горло, да так сильно, что у того дыхание перехватило.

Подождав немного, отшельник спросил монаха:

– Подышать хочешь?

Не в силах вымолвить ни слова, монах знаками показал, что очень хочет этого. Взяв плату за исполнение желания, отшельник спросил хрипящего и кашляющего монаха:

– Может быть ты посоветуешь кому-нибудь из своей братии обучиться моему ремеслу?

– Конечно, посоветую, – прохрипел монах, мысленно припоминая своих обидчиков.

Наньжун Гу взвалил на спину дорожный мешок с провизией и, проведя в пути семь дней и семь ночей, пришел к дому Лао-цзы.

– Не от Чу ли ты пришел? – спросил его Лао-цзы.

– Да, – ответил Наньжун Гу.

– А почему ты привел с собой так много людей?

Наньжун Гу в недоумении оглянулся.

– Ты не понял, о чем я спросил? – задал ему вопрос Лао-цзы.

Наньжун Гу потупился от стыда, потом поднял голову и сказал со вздохом:

– Сейчас я забыл свой ответ вам и поэтому забыл вопрос, с которым хотел обратиться к вам.