Андрей Красильников - Санитарка

Однажды сильно одухотворённый Семёныч достал всех вопросом: знает ли хоть кто-нибудь в его цеху, что такое дефиле? Работницы с тревогой посматривали на него – не слишком ли много сегодня принял, если уж материться по-русски не может?

В конце смены, не ограничившись простым переводом иностранного слова, Семёныч раздал мастерицам всю дневную партию готовых трусов. И объяснил суть дефиле: демонстрация готовых изделий – неотъемлемая часть технологии производства.

Почему такое неоднозначное предложение не встретило отпора, сейчас уже неизвестно. Вряд ли в отдельно взятом цеху собрались отъявленные эксгибиционистки. Скорее, необычность действия и возможность массового озорства посреди унылого конвейера имели решающее значение. Кроме того, полного обнажения не требовалось – сверху был обычный производственный прикид.

Первый показ прошёл сумбурно, но весело. Не самая элегантная часть мужского гардероба на хрупких женщинах смотрелась вызывающе нелепо и в тоже время смешно. Однако смеяться моделям категорически запрещалось. Это приравнивалось к профессиональной непригодности. Нужно было с отрешённым видом, как ни в чем не бывало, двигаться по проходу.

Постепенно сценарий был отточен и приобрёл законченный вид. Участницы должны были пройти через весь цех к застеклённой будке начальника и, крутанувшись на месте, вернуться обратно. Сначала шли небольшого роста женщины в трусах меленького размера. За ними по мере увеличения размера изделий выдвигались более рослые. Завершала процессию самая пышная дама. Ей выдавались трусы просто необъятные. Такие в каждой дневной партии были в единичном экземпляре. Собственно, кроме трусов на ней ничего и не было. Резинка поднималась до ключиц, а нижний край заканчивался на уровне колена. За сходство с известным персонажем детского мультфильма финалистку прозвали Карлсоном. Со временем имя собственное утратило первоначально значение, став чем-то вроде театрального амплуа.

Шоу Семёныча кардинально отличалось от традиционных показов, где культивировались утончённость, походка от бедра и прочие женские штучки. На своём дефиле он требовал помнить, для кого предназначены готовые изделия и как их будут носить.

После таких установок модели двигались вразвалку, раскачивались из стороны в сторону, некоторые явно косолапили, кто-то пытался смачно сплёвывать или почесать пах.

Апофеозом постижения мужской сути было выступление участницы «карлсон». Подтянутые вверх трусы предательски врезались в интимные места. При движении неудобство усиливалось, что заставляло героиню поправлять одной рукой сзади, а другой спереди. По единодушному мнению участниц это максимально соответствовало ночному движению мужчины до туалета и обратно.

Однажды комбинат особенно напряжённо трудился к юбилею любимой революции. План был чудовищный. Работали на износ, но знали, что идут на рекорд по отрасли, и старались все. В едином порыве, проявив чудеса трудового героизма, комбинат задание выполнил. Руководство сообщило в райком о новом историческом достижении, и первый секретарь решил лично поздравить отличившихся.

Когда партийный босс появился на пороге цеха готовой продукции, представление близилось к финалу. Облакообразное существо в мужских трусах невообразимого размера с угрюмым видом двигалось прямо на него…

Скандал был грандиозный с не менее грандиозными формулировками приговора: от идеологической диверсии до массового растления трудящихся. Семёныча уволили с треском.

Впрочем, от финальной стадии алкоголизма и полного забвения его спас ветер перемен, который уже вовсю трепал могучую державу. Вскоре после событий на комбинате в городе открылся первый производственно-швейный кооператив «Карлсон».

Студенты медицинского института после пятого курса проходили военные сборы на кораблях Северного флота. Предполагалось, что мы рядом с боевыми офицерами осваиваем специфику военно-морской медицины. Принимаем присягу. И получаем вдобавок к гражданскому диплому специальность «врач-хирург корабельный». На всё про всё отводился месяц. Срок небольшой и вполне приемлемый, если учесть, что мы становились офицерами запаса. К тому же это был июль. А что может быть лучше летнего приключения с морским уклоном в компании своих однокурсников? Так нам казалось вначале, когда вся мужская половина курса грузилась в вагоны. Кто-то пел «Прощание славянки», кто-то выпивал на посошок, а кого-то провожали грустно-влюблённые подруги. Дух военной романтики, пусть и посреди мирного времени, незримо витал в воздухе.