Андрей Кивинов - Черная метка

— Да чего у нас может быть веселого, кроме проверок, да «глухарей»? Правда, на той неделе хохма случилась. Прихожу с утра, а весь отдел красный.

— Не понял, в компартию вступили?

— Да в прямом смысле — красный. Стены, потолок, пол… Бумаги. Даже фотографии на паспортах в паспортном столе красномордые. Дежурный с красной рожей. Я сначала струхнул, думал со здоровьем что. От недопития и нервного истощения. Типа, мозг не хочет различать другие цвета, кроме красного. Потом гляжу, остальные тоже таращатся. Значит, в порядке мозги.

— И что оказалось?

— Да что оказалось? Ночью участковый двух морячков задержал. В самоволку сбежали. При них баллон подозрительный со шнурком. Мудила дежурный за шнурок и дернул. Из баллона дым красный повалил. В окно баллон не выкинуть — решетки, дверь на ключ заперта. Пока дежурный ее отпирал, да за баллоном бегал, газ весь и вышел… Стали разбираться — оказалось сигнальный буек. Если тонешь, к примеру, дергаешь за веревочку, он в радиусе сто метров воду красит, чтоб с самолета тебя засекли. Морячки его подледным рыбакам толкнуть хотели. А дежурный как ребенок малый — сначала за веревочку дернул, а и только потом спросил, что это за хренотень. Два дня отдел отмывали, краска намертво въелась.

— А я думаю, что за пятна красные на стенах? Пытали, что ль кого?.. У нас тут тоже парнишка один отличился. Стас Болдин, бильд-редактор. Под фоткой бастующих в Кузбассе шахтеров залепил подпись «Уходят в запой горняки». Надо было «Уходят в забой», но Стас сам только из запоя вышел, алфавит подзабыл… Корректор недоглядел, горняки теперь судом грозят.

Перед виадуком образовалась очередь из желающих перебраться через железнодорожные пути, «восьмерка» наглухо застряла между туристическим автобусом и джипом. Стояние в пробках в планы героев не входило.

— У тебя ствол с собой? — уточнил Кивинов.

— И не один. «Макаров» и газовик.

— Тогда прорвемся.

Кивинов включил заднюю передачу и тихонько сдал назад, аккуратно пододвинув джип. Затем вывернул руль и обогнул автобус, выскочив на тротуар. Через десять секунд он уже был на виадуке. Наверное, хозяин джипа не очень положительно отреагировал на сей маневр, но его можно простить — он же не знал, что господа спешат на обыск и что у них есть табельное оружие.

— Кстати, самого главного не спросил, — вспомнил репортер, выруливая с моста на набережную, — к кому мы едем, и что там надо найти?

— К кидале одному квартирному, — Дукалис зевнул, — снимал хаты на неделю у теток на вокзалах, а потом пересдавал жилплощадь приезжим лохам на долгие годы. Оплату брал вперед и нырял под корягу. Просто до тошноты.

— И что, народ покупался?

— Думаю, товарищ был весьма убедителен.

— А влетел как?

— В результате грамотной оперативной разработки.

— Это понятно. А на самом деле?

— Да как они все влетают? Не поперло. Хозяйка одной из квартир засекла его на вокзале. Шума поднимать не стала, запомнила, у кого он очередную недвижимость снял. А после в милицию. Квартира на нашей земле. Мы с Мишей дождались, когда он с новых постояльцев деньгу снимет, и на выходе из адреса взяли. На пять лет молдаванам ухитрился сдать. Грамотно обставлялся. Мы паспортину изъяли на чужую фамилию, но с нужной пропиской. Где-то он их штампует.

— Сам-то кто такой?

— Да так, шаромыжник обычный, хотя и с артистическими способностями. С симпатичной фамилией Жмуров. Тридцать девять лет. Пару раз судимый. За ломку валюты и кражи на доверии. Брал в долг и не отдавал.

— Признался?

— Какое там. Мол, с хозяйкой не так друг друга поняли. Когда я его прижимать начал, отступного предложил. Чтоб выпустили.

— Много?

— На две твоих «восьмерки» хватит.

— Надо было брать. Купил бы жене и детям подарки.

— Да я хотел поначалу, а потом вспомнил, что мы ж не берем.

— Это верно. Скоро пятый десяток, а все без мозгов.

— После грозиться стал, намекать на ужасы в моей дальнейшей биографии.

— Надеюсь, ты объяснил, что он не прав.

— Думаешь, стоило? Они все грозят…

— Поэтому и грозят, что не объясняем.

— Может быть.

Дукалис зевнул во второй раз.

— Укачивает… Короче, следак его на сорок восемь часов в ИВС, а нам велел подсобрать еще улик. Чтобы судья отправил товарища под домашний арест. А дом ему — тюрьма.

— Соберете?

— Должны. Вариант этот, наверняка, не первый, судя по наличию пятикомнатной лачуги, дачи и зелени на взятку. Кинем ориентировку по городу, с бабой его пошепчемся, на обысках что-нибудь найдем.