Балакин Андрей - Обретенные

— И больше не ругайся! — добавил Сириус.

— Это бесполезно, — отмахнулась Лили. — Кричер не считает это руганью. Эльфы вообще не умеют ругаться. Они лишь воспроизводят те понятия, которым их учат в роду. Тут надо радикальней поступить.

Она вскочила и подошла к портрету Вальбурги. Та, увидев Лили, сразу завопила про мерзких грязнокровок.

— Тебе не нравится моя кровь? — ехидно улыбаясь, спросила Лили. — Хочешь попробовать её на вкус?

Она разрезала запястье, и начала кровью рисовать руны, прямо на портрете, на лице Вальбурги.

— А-а-а! Ты что творишь? — в отчаяние завопила Вальбурга. — Не смей рисовать на мне печать предательницы крови!

— Почему же? — усмехнулась Лили. — Ты и есть Предательница Крови. Ты способствовала неудачным бракам трех своих племянниц и лишила будущего двух своих сыновей. Ты погубила и предала кровь Блеков!

— ЛОЖЬ!!! — завопил портрет. — Не смей так говорить, грязнокровка!

— Ну, если я грязнокровка, то тебе ничего не угрожает, — оскалилась Лили. — И вообще, я не для того сидела в Азкабане за темную магию, чтобы всякая истеричная предательница крови, сгубившая благородный род, мне приказывала. Но ты не бойся, тетка, я возьму регентство перед магией над вашим погубленным родом. Может, мне удастся заставить твоего сынка взяться за ум. Ну вот, все и закончено!

Руны вспыхнули и погасли, исчезнув. С головы изображения Вальбурги исчезла диадема прима-ведьмы Рода, а вместо нее появился красный колпак предательницы крови.

— Магия Рода Блек приняла ваше регентство, госпожа, — глухо и смиренно сказала Вальбурга. — По праву силы и чистой крови.

— То-то же, дура! — торжественно кивнула Лили. — Надеюсь, твой любимый эльф не будет больше болтать что попало по твоему наущению?

— Нет, госпожа, — смиренно ответила Вальбурга и всхлипнула. — Вы жестоки, госпожа.

— Жестоко выжигать из рода последних наследников, — сухо ответила Лили. — А говорить дуре, что она дура, не жестокость, а необходимость!

В общежитии Гриффиндора все поспешно собирались домой на рождественские каникулы. Проводить Рождество в окружении дементоров никому не хотелось. Только Гарри и Гермиона никуда не спешили.

— Значит, директор запретил тебе уезжать на Рождество? — спросила Гермиона задумчиво. — А как он это аргументировал?

— Ну, он сказал: "Мальчик мой, из Азкабана сбежали два преступника, перед которыми твоя кровная защита бессильна!" — с горечью передразнил Дамблдора Гарри.

— Понятно, — кивнула Гермиона. — А на твоё утверждение, что мама тебе ничего плохого не желает, он, наверное, сказал: "Азкабан меняет людей"?

Гарри молча кивнул, и после паузы, с интересом посмотрев на Гермиону, заговорил:

— Все в точности так. Иногда я фигею от твоего ума. Меня только поражает, почему ты так часто играешь со мной в поддавки.

— В смысле? — удивилась Гермиона.

— Ну, я же чувствую, — замялся Гарри, подбирая слова, — что ты подыгрываешь мне. Стараешься быть со мной на одном уровне, подводишь меня к нужным выводам, хотя сама все знаешь заранее. Иногда даже принижаешь себя, специально ведешь себя вульгарно и говоришь на жаргоне, чтобы мне было спокойней.

— Ну, ты же сам на свои вопросы ответил, — пожала плечами Гермиона. — А зачем я должна унижать своего жениха? Самоутверждаться за твой счет в мои планы не входит. Муж должен быть с яйцами. У тебя яйца есть, и мне бы не хотелось, чтобы ты их потерял от излишней заботы. Муж не должен быть в тени жены.

— Но поддельное лидерство тоже неправильно. Дутый авторитет мне не нужен, — хмуро сказал Гарри. Гермиона обняла его и зашептала:

— Это временно. Я тебя обогнала лишь пока. Во-первых, девочки быстрее взрослеют, а во-вторых, у меня был хороший учитель. А ты пока не обрел доступ к своей родовой магии, и в детстве тебя недокармливали. Уверяю тебя, через пару лет ты меня догонишь, а еще через пару лет — обгонишь.

— Ты, небось, тоже на месте стоять не собираешься? — хмыкнул Гарри недоверчиво. — Догонишь тебя, пожалуй. Кстати, ты собираешься домой?

— Не-а! — расслабилась Гермиона, откинувшись на спинку дивана. — Я тебя одного не брошу. Здесь гулять будем. Дементора в гости позовем. Будет настоящий русский "Дедушка Мороз"! И русская зима. А я Снегурочкой наряжусь.

— От своего русского учителя нахваталась? И как он тебя такой крутой сделал за три года?

— Это были сложные три года, — вздохнула Гермиона. — Приходилось сильно напрягаться и умственно, и физически. Ритуалы проводить, упражняться в магии... Hо я ни о чем не жалею. Как говорил учитель: "тяжело в учении, легко в бою!". И это правда. Без него я бы, наверное, уже трупом была сразу после встречи с троллём. Мне просто страшно за тех маглорождённых, которые ныряют в волшебный мир без подготовки, как в прорубь. С нашим-то директором!