Остап Вишня: Под парусом (сборник)

Хотите -- обедайте, не хотите -- не обедайте, все равно за Байдарскими воротами море!

Выезжаете из Байдар -- и сразу:

-- Ах!

И ваша соседка справа -- "ах!", и ваш сосед слева -- "ах!", и соседи спереди -- "ах!", и соседи сзади -- "ах!", и вы сами -"ах!"...

Только шофер не "ах", а косо на помощника:

-- Внимание!

Столбовая дорога завертелась... Белым ужом под высокими скалами изогнулась, переплелась петлями, узлами, восьмерками... То тут, то там покажет спину, и снова куда-то под скалу, за скалу, под обрыв, за обрыв, падает вниз, карабкается вверх.

Проехали немного -- и конец... Дальше бездна... А она вильнула влево и пошла дальше... И снова нету... Бездна. А она вильнула вправо, пробежала десять саженей -- и снова за скалу и снова за каменную стену...

А внизу -- море! Сколько видит глаз -- море!.. В чадре из тумана, только у берега серебром переливается... И манит неведомым и страшит необъятностью своей...

Черное море... Синее море... Понтийское море...

Черное море красные берега омывает... И они не чернеют...

А над ним, к нему сбегая, в него окунаясь, прильнули к берегу: Тесели, Форос, Мшатка, Ай-Юры, Мелас, Лимнеиз, Мухалатка, Кастрополь, Кикинеиз...

И дальше... Симеиз, Алупка, Мисхор, Гаспра, Ай-Тодор, Ласточкино гнездо, Ореанда, Ливадия, Ялта...

Море их моет, а сверху их яйла обнимает... Обнимает могучими объятиями вековечных скал...

И гордо закинул над ними свою зубчатую голову Ай-Петри...

Всесоюзная здравница... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

1924 ______________________________________________________________________

"Природа и люди"

Нет, не "природа и люди", а скорее наоборот -- "люди и природа"...

Как, значит, люди на крымскую природу едут, и как эта самая крымская природа на тех людей воздействует, и что из этого воздействия природного проистекает...

* * *

Еще в Севастополе, на вокзале...

-- Ох! Устал, знаете, до чертиков!.. Голова -- ну никуда. Хоть выкинь! И, знаете, "верхушки"... и выдох, и звук тупой! Температура начала еще последние месяцы подниматься! Сдал, что называется, вовсе! Работоспособность упала... Едва-едва дотянул до мая... Комиссия прямо сказала:

-- Поезжайте! И чем скорей поедете, тем лучше! Поедете, говорят, подышите крымским воздухом, отдохнете, поправитесь!..

-- А я думаю, что вряд ли мне уже поправиться. Сил -- ни вот столечки! Да и не диво: семь лет революции как в котле кипел... А теперь и комиссии, и подкомиссии, и совещания... Чего только не тянешь?! Как ты его тянешь -- и сам не знаешь! Инерция, должно быть! Да вы поглядите на меня: разве в двадцать шесть лет таким человек бывает? Да я уже старик! Вот еду и не верю, что выйдет из этого что-нибудь... Просто еду, чтоб потом не жалеть, что не воспользовался возможностью побывать в Крыму. Приеду, лягу и пролежу все два месяца... Ни ногой, ни рукой... Просто лежать буду... За семь лет отлежусь! Как бы это в такую санаторию попасть, чтоб поменьше суетни, чтоб без шума, без гама... Только лежать, дышать, отдыхать... А главное -- лежать, лежать... Долго нам еще ехать?! Хоть бы поскорей! Ой, лежать! А вы тоже -- на отдых? Легкие?

-- Нет. Командировка. Надо поглядеть, как там народ трудовой поправляется...

-- Не больны, значит! Вот счастливый! А я -- лежать! Только лежать! Поправиться, кто его знает, поправлюсь ли, а отлежусь так уж отлежусь!

И вглядываешься в его усталые глаза, такие грустные-грустные, и в серое лицо вглядываешься: бледное-бледное, прямо землистое, и синеватые губы, и круги под глазами, и вялые руки, и слабый голос. Спутанные, потные волосы... И безразличие, безразличие...

"Да-а... -- думаешь, -- потрепало человека... Резолюция не танец... Она как возьмет в свои боевые руки, так только держись..."

* * *

Уже в санатории. Через неделю...

-- Здравствуйте!

-- Здравствуйте!

Бритая голова, бритая борода, белый костюм, на голове тюбетейка, сандалии на ногах, на лице уже какие-то краски, легкий загар, в глазах блеск и чертики... Крымская тросточка, и тросточка эта в руке вывертом, вывертом...

-- Ну что? Как? Лежите?

-- Да, полеживаю понемногу. Да чего, собственно, лежать? Здесь и походить неплохо... Му-гу-гу! "Ха-ра-шо жить на востоке-е-е!.."

-- Распеваете?

-- Почему ж и не попеть? А вы как?

-- Да ничего. Хожу, присматриваюсь понемножку!

-- Скучный вы какой-то! Чего это вы?! Такая природа, так чудесно вокруг!.. А вы нос повесили... Выше голову!.. А-а! Товарищ Надя! Куда? На пляж? И я с вами! Простите, товарищ... "С той поры, как стала шансонеткой я, я, мои друзья, на сцене тру-ля-ля"! Ля-ля! Товарищ Надя! А ну наперегонки!.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .