Остап Вишня - Под парусом (сборник)

А оно смеется!

Крымское солнце золотое!

1924 ------

[1] Н.Маркс. Легенды Крыма. -- О.В. ______________________________________________________________________

Пляж

Если с горы к морю спуститься, из парка симеизского -- на раздорожье столбик, а на столбике дощечка, а на дощечке надпись: ---------------------------------------------------------------------

"ПЛЯЖ МУЖСКОЙ" "ПЛЯЖ ЖЕНСКИЙ" ---------------------------------------------------------------------

Под "Пляжем мужским" -- стрелка сюда, а под "Пляжем женским" -стрелка вон туда...

Это, значит, чтоб человек, чувствуя себя мужчиной ли, женщиной ли, не попал туда, куда ему попадать не след. Чтоб уложил тот человек свое тело на горячей гальке именно там, где надлежит сему телу лежать.

И спускаются "православные", без различия пола и национальности, тропкою с горы к морю синему, доходят до столбика с надписью и, если "православный" этот мужчина, останавливается он у столбика и смотрит на женскую сторону в нерешимости, сердечный, и думает, что ему бы как раз удобнее, и лучше, и для здоровья полезнее было бы лечь именно там, где грудой лежат тела с широкими тазами (мисками) и не таким, как у него, "благоустройством" на грудной клетке спереди.

А если спускается женщина, то бросает испуганный взгляд на мужскую сторону и... Нет, женщина, разумеется, никогда не подумает, что ей и лучше, и удобней, и для здоровья полезнее лечь именно там, где протянули свои "жерди" представители сильного пола, все прекрасные, как Аполлоны Бельведерские, носы кверху, черепа сплюснуты, "исподники" от солнца на государственных головах.

Это и есть пляж.

Вверху солнце, внизу горячая галька, впереди море, а на гальке голые тела...

Здесь жарятся советские граждане.

Выжаривают совещания, конференции, съезды, "входящие", "исходящие", резолюции, постановления, спецставки, чистку, сокращения штатов, биржу труда, налоги... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Вон черный с волосатой, как у библейского Исава, грудью, лысый, с ассиро-вавилонской бородкой дядя выставил раздутый до барабанных размеров желудочно-кишечный тракт и сопит, и кряхтит, и ерзает...

Из синдиката, наверно... Что он выжаривает? Может быть, рабоче-крестьянскую инспекцию, может быть, накладные на "казенную" квартиру и на десятисильного "бенца"... Он стоически лежит под горячими стрелами, переворачивая своего Homo sapiens'a с живота на спину и со спины на живот...

Он бы, верно, с радостью выжарил из себя всю Советскую власть, чтобы опять сидеть в своей банковской или промышленной конторе и работать для восстановления мирового "народного" хозяйства и для всемирной культуры...

Иногда он вскакивает и идет, осторожно ступая по гальке, к морю... Ступит бережно в воду, остановится, заткнет большими пальцами уши, указательными -- ноздри и:

-- Уф!

Окунается в море...

Окунувшись, вертит ассиро-вавилонской бородкой, как козел, и озирается вокруг...

А кругом ребята хохочут, даже море смеется. Они кувыркаются, как дельфины, ныряют, подплывут вдруг к ассиро-вавилонской бородке и ляпнут по тресто-синдикатской "барыне".

-- Ух, мерзавцы! Поймаю, голову оторву! Хулиганы! Тогда уж не поплаваешь, сукин ты сын!

А ребята катаются со смеху.

Станут вокруг, заткнут уши и ноздри пальцами...

-- Заткни, Петька, еще одну дырку, а то рук не хватает! -- И:

-- Уф!

Окунаются в море. Дразнят "барина".

Волосатое чрево с сердцем плюет, ругается и вылезает на берег.

Петька стремглав кидается к нему с криком:

-- Кот!

"Барин" в ужасе подпрыгивает и падает на гальку.

А ребята уже кувырком в море, с криками поплылии к скале, что торчит среди волн, белой пеной обрызгана.

-- У-у! Ракальи!

И лежат вповалку "православные", прогреваются...

А солнце их кипятком, кипятком...

И стонут, и охают, и кряхтят "православные", с боку на бок перекатываясь.

А потом вскакивают, бегут к морю, бросаются в его волны сине-зеленые:

-- Ух! Ух! Ух!

И кружатся, хлопают, плещутся... Хорошо! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Проходит иной раз мимо мужской стороны прекрасный пол... И заслоняется платочком, и отворачивает личико и лишь одним глазом из-под платочка: зырк! зырк!

Анатомией человеческого тела интересуется.

А иногда кто-нибудь из Аполлонов на женскую забредет "задумавшись". Тогда веерами взлетают полотенца и экстренно прикрывается все, что составляет непреложную принадлежность прекрасной половины рода человеческого...

Чтоб не сглазил ненароком!

А вот у камня старичок, усы торчком. Он бесстрастен и невозмутим. Пришел исключительно с лечебной целью. Рядом с ним бинокль. И когда никто не видит, он поскорее за бинокль и... на женскую сторону...