Рома Воронежский - По дороге в булочную (Сборник рассказов)

Но весло плеснет в унылой тишине.

И дырки в вашем портмоне

В унылой тишине плеснут.

Достанешь трость, а это кнут.

Достанешь гвоздь, а это нож.

Заклеив злость, к себе пойдешь.

И на бумагу выльешь все:

и листья леса, и костер, и вечер, травка и грибы, и здания, прохожих лбы плеснут в унылой тишине.

И ты сидишь, ни бе ни ме.

Да ну и ладно.

Ну и пусть.

Пойдем к себе, заклеив грусть.

И на бумагу выльем все:

вчерашний борщ, вечерний чай, пельмень с утра и бутерброд. Изюмный свежий каравай. Вот хорошо.

В душе фокстрот.

В глазницах блеск.

И нездоровый интерес следит за дальним гамаком.

А в гамаке лежите вы.

И спите вы.

И вам во сне приснится день,

когда вы - девушка в цветах.

За вами - дедушка в летах.

За вами шумная толпа.

А перед вами я стою.

Я наклонил башку свою и вот стою в закате дня.

И ослепляет ваш гамак.

И пахнет кленом и рекой.

Какой я все-таки дурак.

Какой дурак.

Дурак какой.

С ДОБРЫМ УТРОМ

Свети, ячсмить, свети.

Лети фыва, лети.

Катись, пролджэ, катись.

Гори, йцукенг, гори.

Над синим огнем ресторана плавают красные лица.

Под быстрым наддувом зюйд-веста болит моя поясница.

Беги, мой йцукенг, беги.

Беги вдогонку словам.

Под быстрым наддувом норд-оста рушится мой вигвам.

Вращайся, мой пролджэ, сильней.

Вращайся вокруг себя.

Так, чтобы столбики быстро.

Так, чтобы зубы скрипя.

Летаем, летаем, вигвам.

Летаем вокруг себя.

Так, чтобы куст проносился.

Так, чтоб снежинки дождя.

Вот мой стоит дом.

Стоит он на трех штырьках.

Четвертый поставить влом.

Прожить бы на трех штырьках.

Вот мой висит портрет.

Висит на одном гвозде.

Сколько мне было лет,

сколько их было везде.

Колики мой живот. Склероз мои мозги. Ржавчина мой капот.

Беги, мой фыва, беги.

Красный выходит шар. Синий влезает куб.

Либо ты очень стар. Либо ты страшно глуп.

Ящик, ящик, скажи, какой завтра градус надеть?

Какой мне доллар купить?

Каким бэнсом лить на снедь?

Вопрос висит как трюкач в воздухе, как стрекоза.

Лети, мой ячсмить, как грач. Стекла мои глаза.

Гипс и рука, и нога.

Чих носоглотка моя.

Мой позвоночник дуга.

Шея моя змея.

Пшик - раздается вдох. Бульк - раздается глоток.

Вставать рано утром - ох.

Палец из уха - чпок.

Во мне матерится лень.

Кости мои - кренделя.

Расцветает нервно сирень.

На работу мне ехать - бля.

ИТОГО

Мое итого огого, плохо мое итого.

Мое итого хуже всех, кpанты моему итого.

С таким итого хоть топоp

повесь поpтpетом на гвоздь.

Болит итого как запоp.

Тpясет итого словно злость.

Когда бы сметал на пути

опавшие листья людей,

пинал бы пpохожих детей,

и лучше бы мне не найти.

Смеpкалось, и дивно луна

светила вполмесяца в бpовь.

Светила вполсвета в живот.

Болел мой печальный живот.

А я вот хотел на пути

сметать опавших снегов

сугpобы пpошедших дождей

и кучи метущихся тpав.

Цветут под окошком леса,

меня пpошибает слеза,

мне жалко себя одного.

Пpискоpбно мое итого.

ПРАВОСУДИЕ

Вот солнце встанет как петух,

Откроет лица, веки, ноздри,

Поднимет стаи птиц и мух,

Зеленым свежим знойным ветром

На небе тучи разошлет,

Метеоролог с амперметром

Погоду смерит и споет.

И песнь его погромче будет,

Чем сорок тысяч децибел

И доброй воли встанут люди,

А злые люди на расстрел

Пойдут с повинной головою.

Тряся паршивой бородою,

Подставят свой затылок нам,

И мы им вдарим по мозгам.

У ЛУКОМОРЬЯ

Есть у подножия горы,

седой и древней как миры,

нелепый вычурный вигвам.

И старый ясень чахнет там,

И ворон мудрый там летает,

щебечут мошки на ветру,

и крот слепой себе копает

там под землей сырой нору.

Там вырастают шампиньоны

размером как мой отчий дом,

слышны там ночью храп и стоны,

то лист шуршит, то плеск веслом

И звезды там совсем иначе

танцуют в небе мотыльком,

и едет там колдун на кляче,

приветствуя луну кивком

Там тени хороводы водят,

пищит крысиная орда,

и транспорт там совсем не ходит,

и не поедем мы туда.

НЕРВИШКИ

Сядь, родной, на мотоцикел,

Заведи свой быстрый газ,

Чтоб урчал, гудел и дрыкел,

Приводя меня в экстаз.

И умчись, не возвращайся

В мой родной универмаг.

Потому что сколько можно

Покупать здесь для собак

Человечие консервы

На витрине за стеклом.

Это, братья, снова нервы