Нестор Бегемотов - Импотент, или секретный эксперимент профессора Шваца

Вдруг Гоша заметил, что сидящий напротив него седой старичок уже давно напряженно рассматривает его и Наташу. Но на следующей надо было выходить, и Гоша тут же забыл про старичка, тем более, что Наташа, весело поблескивая глазками, рассказывала какую-то милую чушь.

Однако, оглянувшись у эскалатора, Гоша опять обнаружил старичка. Тот шел вслед за ними, не сводя глаз с Гоши и его девушки.

«Странный какой-то, – подумал Гоша. – Маньяк что-ли?»

У выхода из метро старичок подошел к ним и вежливо приподнял шляпу.

– Извините, что я навязываюсь, – сказал он. – Вы мне понравились. Много лет назад мы с моей женой вот так же весело смеялись в метро… Я хочу угостить вас кофе. Я знаю, вы не откажетесь.

Наташа пожала плечами.

– Не откажемся, – неожиданно для самого себя согласился Гоша, и они зашли в кафе.

Официант принес меню.

– Заказывайте, – предложил старик. – Что хотите, все заказывайте! Не стесняйтесь.

– Ну, – предупредил Гоша. – Мы голодные. Разоритесь на наших заказах.

– Ничего, – усмехнулся старик. – Как-нибудь переживу. Заказывайте!

– Ну, раз вы настаиваете, – кивнул головой Гоша и назаказывал.

Пока молодые люди ели, а в молодости не надо долго упрашивать вкусно поесть, да еще и за чужой счет, щедрый старикан так же с интересом смотрел на них.

– Вы писатель? – поинтересовалась Наташа.

– В некотором роде…

– Заметно. По тому, как вы за нами наблюдаете. А потом опишете все это в романе?

– Нет, – смутился старик. – Это не поэтому…

– Ничего, – заявил Гоша, поглощая бутерброд с ветчиной. – Наблюдайте себе на здоровье! Мы потерпим.

– Вы напоминаете мне мою молодость, – задумчиво произнес старик.

Официант принес кофе. Старик отпил маленький глоток, и тут часы на его руке проиграли незнакомую мелодию.

– Официант! – позвал старик. – Сколько с нас? Пожалуйста. Сдачи не надо.

– Э… – набитым ртом пробубнил Гоша. – А мы еще не все доели… И кофе не попили…

– А вы не торопитесь. Спасибо, ребята, за компанию. Мне пора.

– Вам спасибо, – вежливо сказала Наташа. Старик пожал Гоше руку и шепнул на ухо:

– Отличная девушка! Женись на ней!

– Женюсь, – пообещал Гоша.

– Ну, счастливо, – и старик ушел, оглянувшись напоследок у выхода из кафе.

– Какой странный, – проговорила Наташа.

– Шизик, – определил Гоша.

– Ой, он какую-то бумажку на столе забыл! Фотография! Ой, а это мы!

– Да? – удивился Гоша. – Действительно. Вот я, вот ты…

– Где это он нас сфотографировал? Мы же всего неделю знакомы…

– Да, странный старик… А мы ничего вместе смотримся! Может нам пожениться?

А Георгий Александрович возвращался домой. Поездка в далекое прошлое обошлась ему недешево, но сбылась его мечта. Он видел молодыми себя и свою жену…

Я умер.

Я лежу в гробу, в белых тапочках. Интересно, почему тех, кто умер, всегда обувают в белые тапочки? Я бы, например, предпочел кеды.

Рядом рыдает моя жена. А сосед Федор ее утешает. Тоже мне, стакан валерьянки. Ну, куда полез! Впрочем, мне все равно, я же умер.

А правый тапочек жмет. Пока похоронят, наверно, мозоль натру. Не могли в кеды обуть. Помню, в 77-м году у Сан Саныча отличные кеды выиграл в преферанс. А тут взяли и тапочки напялили! Привстать бы сейчас из гроба, и им бы тоже тапочки понадобились!

Ага! Вот и родственники понабежали. Соболезнуют жене. Ей-то что! Это мне надо соболезновать! Мало того, что умер, так еще и в тапочки обули!

И дворник Сидор пришел. На поминках надеется погулять. Стоит со скорбным лицом, как будто пяти рублей на бутылку портвейна не хватает. Опять нажрется, на лестнице нагадит, а на утро, убирая, будет ругаться, что, мол, сволочи нагадили, а ему, Сидору, убирать. Ему хорошо! Он в кедах! А ты тут лежи в белых тапочках…

О! Взяли, понесли! Небо какое синее! При жизни все тучи, тучи, а тут красотища-то какая стала!

И оркестр ничего себе! Душевный похоронный маршик… Сразу понятно, что кого-то провожают в последний путь.

А старушка-то чего плачет? Ей самой скоро так, а она надрывается! От зависти что ли? Чему тут завидовать, когда тапочек жмет?! Знал бы, что умру, кеды бы купил и завещание написал, чтобы только в кедах хоронили.

Кладбище. Давно не был на кладбище. А тут ничего! Деревья, травка, ограды, крестики… Как у Левитана!

Мужички копают, стараются. Сосед Федор им бутылку пообещал. И чего он во все вмешивается? Без него бы обошлись! Помощничек!

Надгробное слово. Ну, наш цеховой мастер Иван Абрамыч, как всегда, загнул. «В то время, как вся страна, как один человек…»