Заязочка - Грязнокровки

— Хорошо, сэр, — кивнул Гарри.

Уже перед самым отъездом из Хогвартса Гарри получил сову от Сириуса Блэка. Тот писал, что очень сожалеет, что не смог позаботиться о Гарри, но теперь у них масса времени.

— Я не знаю, что теперь делать, — честно сказал Гарри своим друзьям, — с одной стороны, этот Сириус Блэк — мой крестный. А с другой стороны, я его совсем не знаю. Он столько лет в тюрьме просидел.

Гермиона взяла письмо из его рук.

— Можно?

— Да.

— Знаешь, — сказала девочка, — он тут пишет, что о тебе никто не заботится. Но это же не так. У тебя есть мы с Аделин и тетей Эстер. И папа с мамой Драко. И профессор Снейп, и наш декан. Этот Сириус Блэк совсем ничего не знает, а уже уверен.

Гарри покивал. Его тоже покоробило от жизнерадостного тона письма бывшего заключенного. Ясно, что ему никто ничего не рассказывал, но тем более непонятно, почему он так уверен.

— Я поеду с Гермионой в Сент-Айвс, — сказал он.

— Конечно, — кивнула Гермиона, — а то Аделин и тетушка обидятся.

В кабинете директора Хогвартса собрались все деканы. Присутствовали также Люциус Малфой, Аделин Ньюберри и Амелия Боунс из Департамента Магического правопорядка. В углу сидел мрачный Сириус Блэк. Он искренне возмущался, что его не пускают к крестнику.

— Мистер Блэк, — строго говорила миссис Боунс, — мы понимаем ваши чувства. Но вам самому нужен опекун в настоящее время. Вы десять лет провели в тесном общении с дементорами.

— Я — крестный Гарри, — возмутился Блэк, — ему нужен близкий человек. Мне сказали, что сестра Лили и ее муж плохо относились к мальчику. Я уже купил ему новую метлу. На Рождество мы поедем на Гавайи, а летом...

Малфой и Аделин переглянулись. Флитвик тяжело вздохнул. Снейп пренебрежительно фыркнул.

— Мистер Блэк, вы считаете это разумным? — спросила миссис Боунс. — Мальчик действительно рос в сложных условиях. Но заваливать его подарками и всячески баловать — не лучшая идея.

— Вы совершенно правы, — кивнул Флитвик, — Гарри — хороший мальчик. Но он очень скромный. Мисс Грейнджер и мистер Малфой на него хорошо влияют. Они не смотрят на него восторженно, как некоторые другие студенты. Гарри вообще страдает от этого статуса Героя волшебного мира.

— Гарри страдает? — переспросил Сириус.

Аделин вздохнула.

— К тому же не стоит забывать, что Гарри всю жизнь провел в маггловском мире, — сказала она, — он сейчас практически ничем не отличается от любого магглорожденного студента.

— Ну вот, — заявил Блэк, — значит, ему и нужно все показать и рассказать.

— Мистер Блэк, — вступил в разговор Люциус Малфой, — мы все хотим, чтобы у мистера Поттера все было хорошо. Мой сын и воспитанница мисс Ньюберри с ним подружились. Профессора Хогвартса тоже хотят помочь. Вы сейчас просто не в состоянии взять на себя ответственность за мальчика. Почему же вы отказываетесь от помощи?

— Это мой долг, — сказал Блэк, — я обещал Джеймсу и Лили. Как вы не понимаете? Это сын моих друзей. Сын Джеймса!

— Он не только сын ваших друзей, — сказал Флитвик, — он еще и самостоятельная личность. Очень одинокий мальчик, который только сейчас нашел друзей, которые его ценят и понимают.

— А я? — спросил Блэк.

— Вообще-то мы собрались обсуждать Гарри Поттера, — сказал Снейп, — я понимаю, что Блэк соскучился по человеческому общению, но в интересах ребенка будет, если его крестный сперва пройдет курс лечения.

— Ты... ты всегда ненавидел Джеймса! — выпалил Блэк. — Не тебе решать судьбу его сына! Слышишь? Не тебе!

— Да причем тут Джеймс, — пожал плечами Флитвик, — речь идет о Гарри.

— Я даже рада, что Гарри совсем не похож на Джеймса, — заметила Аделин, — никаких звездных заскоков, никаких дурных наклонностей. И он очень ответственный в отличие от своих родителей. Будет очень жаль, если под дурным влиянием Блэка или кого-нибудь еще мальчик начнет копировать своего отца.

Малфой кивнул.

— Совершенно согласен. Я не застал расцвета хулиганства в Хогвартсе, но от своих знакомых наслышан о так называемых Мародерах.

— Я и говорю, что Гарри — сын Джеймса, — расплылся в улыбке Блэк, — вон какого шороху навел.

— За одним очень важным исключением, — сказала Аделин, — ребята всего лишь катались на тележке по коридору. Это даже не хулиганство, так мелкая шалость. Они не унижали никого из своих соучеников.

— Ты... — ощерился Блэк, — тебя мы никогда не трогали.

— Это не значит, что не трогали других, — сказала Аделин.