Олег Гонозов - Озабоченная Россия

© Олег Гонозов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Телефонный звонок раздался, как всегда, не вовремя. Выскочив из ванны, Иван Иванович, скользя по полу мокрыми ногами, схватил трубку.

– Здравствуйте!

– Здравствуйте!

– Догадываетесь, кто звонит?

– Примерно догадываюсь, не тупее валенка.

– Ну и что делать будем?

– В смысле?

– В смысле – какие есть предложения?

– Никаких. А у вас?

– А у нас есть. Про вашу предыдущую работу будем говорить?

– А что про нее говорить?

– Про скандал, с которым вы с нее ушли?

– Об этом и так все знают – в газетах писали.

– Вы так думаете?

– Уверен.

– И про секретаря-референта?

– Что вы имеете в виду?

– Подробности вашего отдыха на Кипре?

– Год спустя это никому не интересно.

– Даже вашей жене?

– Она у меня не ревнивая.

– А мужу вашей секретарши?

– Что мужу моей секретарши?

– Мужу вашей секретарши, наверное, будет любопытно посмотреть видеозаписи кипрских ночей?

– Он в курсе. Более того, благодаря именно этим ночам он и работает у меня водителем.

– Ладно. Зайдем с другой стороны. Как вы относитесь к тому, что ваша супруга встречается с вашим водителем? Хотите посмотреть фотографии?

– Нет. Оставьте их себе на память.

– Про субботнее ДТП будем говорить?

– Так ведь не было никакого ДТП!

– Но два серьезных человека из-за вас серьезно пострадали…

– Это их проблемы.

– Ладно. Но что прикажете делать с вашей распиской?

– С какой распиской?

– Что вы оставили нам взамен полученных денег! Припоминаете?

– О какой сумме идет речь?

– О пятидесяти тысячах долларов!

– …

– Николай Борисович, ну что же вы замолчали? Сейчас наши ребята приедут и все напомнят!

– Как вы сказали?

– Николай Борисович…

– А меня, к вашему сведению, зовут Иван Иванович.

– Извините, Иван Иванович, похоже, мы номером ошиблись.

– Ничего, бывает.

Иван Иванович положил трубку и с чистой совестью пошел в ванную. Домываться.

Одна моя знакомая предложила сходить в театр. Билеты у нее, видите ли, пропадают! Сходили мы, значит, на спектакль, а из театра я ее провожать отправился.

– Может, такси возьмем? – спрашиваю.

– Такси? – насторожилась знакомая. – А ты разве не слышал, что за последние две недели в городе двенадцать разбойных нападений на таксистов было?

– Тогда поедем на трамвае?

– Только не на трамвае! В этом году двум прохожим трамваем ноги отрезало. Я трамваи за двадцать метров обхожу.

– Может, на троллейбусе? – осмелился предложить я.

– А если штанга сорвется? Одному мужчине сорвавшейся штангой по голове ударило! Лучше пешком пойдем.

– Пойдем. А улица у тебя не темная?

– Улица темная, но не вся. Мы по светлой части пойдем, а там где совсем темно, чтобы не угодить в руки бандитов, я из себя буду жертву изображать, а ты насильника!

И точно, как только светлая часть улицы закончилась, моя знакомая набрала полные легкие воздуха и, громко закричала: «Помогите! Насилуют!».

Мне не оставалось ничего другого, как вытащить из кармана перочинный ножик и, изображая насильника, рвануть следом за ней.

Как только законная супруга Вазелина Сергеевича Бульдозерова отправилась на юг поправлять здоровье, тридцатипятилетний Вазелин сразу ощутил себя холостяком – и сразу желания соответствующие появились: баня, водка, девочки!

Отхлестал себя Бульдозеров в бане веником, пропустил с приятелями водочки и стал дома набирать номер фирмы девушек по вызову:

– Алло! Это «Шалунья»?

– «Шалунья».

– Та, что обещает исполнение всех мужских шалостей?

– Она самая.

– А можно с вами немножко пошалить?

– Пошалить, конечно, можно, вопрос в том, что вы желаете?

– Моя мечта – стройная голубоглазая блондинка… долларов на сто.

– Хорошо.

Минут через десять в квартиру позвонили.

«Вот это сервис», – обрадовался принарядившийся в свадебный костюм Вазелин и как жеребенок помчался к двери.

– Девушку заказывали? – спросило круглое, как колобок существо с короткими ногами и раскосыми азиатскими глазами.

– Заказывал… Но я бы хотел высокую блондинку, – пропуская гостью в квартиру, заметил Вазелин.

– Сегодня всем хочется высоких блондинок… А куда, скажите, пожалуйста, нам, невысоким, деваться?