Михаил Ефимов - Политическое блюдо

– И ещё, – добавил Жестов. – Может, и лишнее напоминать, но после окончания, после раздела Иксграда никакой дружбы между центром и окраиной быть не должно. Пусть стратегия революции с обеих сторон будет разработана с учётом этих факторов.

– Само собой, это и в наших интересах тоже, иначе всё может пойти вспять. Над этим пусть работают СМИ, они сделают так, что люди сами будут друг друга ненавидеть. Главное, вы не лезете в наше информационное пространство, а мы в ваше. Да, и этих двух… э… дурачков, как их там… господ Сибилова и Мордовского, тоже поставьте в известность и включите в сценарий. Если хотят тёплые места во власти новосозданных городов, пусть тоже поработают, – закончил Обин.

………………………………………………………………

Никто точно не знал, когда всё началось, но благодаря новоиспечённым проблемам он, студент центрального Воланского института социологии города Икс, оказался на баррикадах. Его практическое задание было изучить внутренние настроения и тонкости ведения пропагандистской деятельности в условиях военных действий. Ещё совсем недавно он сидел на кафедре в тёплой светлой аудитории, и тут вдруг выстрелы, крики… Декан говорил: «Хорошая школа, ребята! Вам повезло всё увидеть на практике. Сейчас всем поставят специальные печати, и главное, ничего не бойтесь». А через два дня вдруг сам куда-то исчез.

Канонада длилась пятый день. Если бы не близость всего происходящего к душе, то для Маха это было бы хорошей практикой – студент самого интересного университета, как-никак. И тебе тонкости социального воздействия на людей, и тебе психотипы толпы, и тебе упражнения в рукопашном бою – не без этого. Революционные командиры хвалили: им всегда нужны рекруты. А вчера рядом с ним на баррикадах стояли сатанисты из «бесноватой сотни». Мах знал, что это полулегальная организация, ультрас, отличающиеся жестокостью и собственными фанатичными идеями… но поддерживающие, скорее, старый режим, чем желание окраины уйти от центра. Там были сплошь юнцы с глазами, полными ярости и какого-то глупого неуправляемого гнева. Они мастерски вели бой, создавая полную уверенность в их подготовке, причём не перед такими же фанатиками, а людьми с холодным рассудком и опытом боёв в условиях мирного города.

Мах вспомнил лекцию полгода назад, где они с профессором разбирали, какую категорию мирного населения лучше привлекать для своих целей. Малолетки, с ещё не оформившимися взглядами, слабой, податливой, впечатлительной психикой, глупые и оттого бесстрашные, фанатичные и жестокие. Они лучше всего подходили для самой опасной подрывной работы.

– Так вот что профессор имел в виду. Вот они, налицо… практическое применение психологической обработки с подросткового возраста.

Общаться с ними у Маха не было надобности, и слава богу. Не очень-то пообщаешься с фанатичным глупцом, напичканным чужими фразами и идеями. С ним можно только поорать: «Смерть предателям! Долой Мордовского! Не отдадим окраину!» Но, к счастью, Маху это было неинтересно: как человек умный, он, не разобравшись, не кидался вместе с толпой, куда прикажут.

Ещё раз заглянув в пустые глаза малолетних бойцов, где кроме волчьей злости ничего не было, он пошёл смотреть, как себя ведут люди на соседних улицах. А там было на удивление тихо, как будто революция и не наступала. Обычные гражданские люди шли по обычным гражданским делам, и им было плевать, кто победит и чем всё закончится… лишь бы побыстрее.

………………………………………………………………

Сегодня полсотни бойцов захватили военное формирование радиуса окраины. Зрелище было шокирующее. Маха трясло, ведь он первый раз видел прямое насилие, как парней в форме вытаскивают за ворота, избивают. Тут же, откуда ни возьмись, появились люди с видеокамерами. И кто их позвал – непонятно. Какой-то боец с узким лицом и сильным пронзительным взглядом тащил за шиворот через ворота совсем ещё юнца. Лицо юного бойца было залито кровью, он закрывался руками от ударов и что-то бормотал – возможно, слова ненависти.

– Говори, что ненавидишь Мордовского, сволочь! Говори, что ты предал своих братьев! – шипел перед камерой узколицый…

Тут же подъехал грузовик. Всех, кого выволокли, бросили в машину прямо через борт кузова. Грузовик взревел и уехал. Зрелище закончилось, и военные бросились вглубь части, студент-социолог ринулся за ними. Но ожидаемой Махом стрельбы, рукопашных схваток и насилия больше не было. Военные и той и другой стороны стояли и мирно беседовали, разве что одни были с оружием, другие без. Флаг с эмблемой окраины был спущен, и над частью взвился жёлто-красный революционный стяг.