Семен Фиников - Ваня

Все вино, всё мёд, стечёт, не попадет.

Лежать! Седеть! Апорт!

Но псы всё чаще бегут за сахаром в международный аэропорт.

Бог народ твой несёт.

Он от тебя, как от мух, в грязь поросёнок.

Он все вылезает и всё в Азию.

Сколько не вылезает, но все в Азию.

На голове не шлем, – медный тазик,

Чтобы после очередной военной оказии,

Сразу на унитаз.

С дохлой лошади не слазит,

А сильнее давит на газ,

Как ребёнок в стоящем на кирпичах уазике,

В котором отец разрешил побезобразить.

Бибикает, кричит «расступитесь мрази,

Передавим всех, кто хочет нас сглазит,

Всех, кто за разнообразие»,

Разбавляя речь цитатами из Сектора Газа.

Бог – это девятая стадия, фаза.

Твой народ так настойчиво просит эвтаназии,

Ибо уверен, что Лазарь.

И пророк их Хазин.

Крах Вавилона их базис.

Вместо Уоллеса и Франзена —

Песни Лепса и Теймураза.

Народ Богоносец куда Тебя несёт

Не на погост ли Господи не на погост ли?

Похоронят согласно ГОСТу,

Отпоёт панихиду упоротый поп,

Неразборчиво, как под 140 хип-хоп,

За 3700 и стопку.

Поставят памятник наймут ЧОП,

Для охраны от вандалов

От акций протеста с демонстрацией причиндалов,

От читателей Хомского и Гора Видала.

Только для фоток Тура Хейердала

И местных с удалённой амигдалой.

Ирод едет по стране

На тебе и на мне

И с девицей молодой

Ему можно – он святой

Ирод песенки поёт

Норд беситься и пьёт

Народ беситься и пьёт

Ирод песенки поёт

Ирод едет по стране

Иоанн сидит в тюрьме

Ирод песенки поёт

Ваня дискотеку ждёт

Дискотеку ждёт народ

Вот и беситься и пьёт

Вот и бесится, и пьёт

Ирод песенки поёт

Искусство думать в Храме обо всём,

Кроме Бога,

Я освоил в совершенстве.

Радикальный, как адепт Ау́м Синрикё 1 1 организация запрещена в РФ ,

Передо мной, как водяной, как сивка бурка,

Крепкий, как Невский Шурка, —

Мужик в толстовке Боско и кросах Air Force

Переминаясь с ноги на ногу поёт, —

«Да, придёт, Царствие Твоё»,

Поглядывая то вверх на купол, то на кандило заплаканное воском.

Над куполом – Лупа, —

Не спрячешь в сердце трупа,

В мясе солдат истории ступора,

В речах о родине – хулахупа.

Лупа видит кто – РУПОР,

Ради хайпа тупо и супа,

А кто из-за избытка в сердце глаголами лупит.

– Помолимся за начальника нашего ГУПа,

За защитников наших скреп в Гваделупе,

За князей, сидящих на шлюпках,

А мы все на дно, за Боб Губкой.

Терпи люмпен – уксус, цикута —

Роскошь, как под 3 процента халупа.

Помни – ты червь, а не Бубка.

Ты скот, и мы твоя мясорубка!

Прихожане жадные до пожеланий,

С торчащими жалами и маскулинным смиреньем,

В предметах масскульта над которыми ржать,

Можно только в местах заключения,

Осьминогом распускают щупальца просьб

На языке времен казней публичных,

Вторят хору иль дьчку,

Держа за пазухой гвоздь,

Для Христа, – если заявиться в гости,

И посмеет, как собак в дерьмо, их тычить.

Традиции, обычаи – блокпост для Бога,

И чем больше их, тем Бога сильней походит на барда,

Играющего на кухни для тех немногих,

Пока бабульки в платках и леопардах,

Как улитки в аквариумах стёкла,

Слюнявят по углам святых кокарды,

И ждут, когда слюна пойдет потёками,

Слезами, соком свёклы,

Или прищуром равноапостольной Фёклы.

Страсть к спецэффектам

Порождает в верующих дефект.

Назови как угодно – грех, бес, —

Все одно адамов комплекс.

Бегство от Божьего Ока.

Бегство в поповский СЭС,

В дым чудес, в кокон.

Бежать подальше от Божьих Словес,

За хлебцем, в расписной мультиплекс,

Как утором в Старбакс за Мокко.

Бежать, как от поклонников Джон и Йоко,

Как Русь от Джона Локка.

И прогресса.

И это бегство – страх увидеть в Боге Доктора Спока,

Вместо капитана Спока.

Он 100 свечей поставил пред тем, как встать,

В одну толпу со всеми перед амвоном,

Чтоб хапать, как шмотки на распродажи, благодать,

Забыв про все, вплоть до вибрирующего в кармане телефона.

Он помнит правило – «Мобильный отключать!»

«Не влазить в джинсы бабам!»

«Нищим у храма не давать!»