Евгений Кудимов - Марсианская терапия

Ха-ха-ха…

Ломов(сначала поддерживает его) – Ха-ха-ха… (внезапно прерывает смех) Ну да, вчера триста долларов, сегодня гуляем, завтра снова триста долларов…

Курочкин – Это у Вас, а у меня… (нервно смеется) Все, что можно было потерять, уже Потерял сегодня… (начинает рыдать)

Ломов – Эй, сосед, подожди голосить! Я не понял…

Курочкин(опьянев от выпитого, незаметно переходит с Ломовым на «ты») – Что же здесь непонятного, Витек?

Объясняю популярно… (сквозь рыдания).

Вчера в банке снял все сбережения на свадьбу с Жанной: банкетный зал в ресторане, свадебное путешествие, подарки…

Утром встал, сходил на стоянку за машиной, а деньги дома забыл. Поднялся к себе в квартиру, взял деньги, выхожу на двор, машины нет, угнали…

Позвонил в милицию, говорят, приезжайте оформить заявление. Решил проехать две остановки на троллейбусе до отделения. Вышел из троллейбуса, полез в карман за документами. Ни денег, ни документов. Или потерял, или украли.

Оформил два заявления. Но пока они мою личность устанавливали, пока заявления писали, три часа пролетело как три минуты.

В суматохе забыл позвонить на работу. Прихожу в институт, а мне заведующая кафедрой, это бесполое существо заявляет: «Это было твое последнее опоздание, Курочкин. Все, откукарекался. Мы тебя увольняем. Иди за расчетом».

Звоню невесте, объясняю ей ситуацию. А она мне в ответ: я за нищего и безработного пешехода замуж не пойду, больше не звони. И трубку повесила.

Возвращаюсь чуть живой домой, думаю, поплачусь коту Ваське в жилетку, самому легче станет.

И что же ты думаешь? Васька сбежал! Видимо, пронюхал где-то, подлец, что хозяин без копейки остался и испугался, что я его через две-три недели обдеру на жаркое… (вновь заливается истерическим смехом) Все меня бросили, все…

Ломов(замечает веревку с петлей) – Так ты, поэтому и удавиться решил? Все, Павлик, тебе больше не наливаем, иначе у тебя окончательно крышу снесет. Тебе, брат, лечиться пора! Электричеством! Невеста его, видите ли, бросила…

Подумаешь, делов то! Радоваться нужно, теперь новую, более симпатичную найдешь.

С работы турнули? Устроишься на другую, с большим окладом.

Кот ушел? Надо было догнать его и дать здоровенного пинка в зад! В квартире грязи меньше будет!

Машину сперли? И хрен с ней, с кучей ржавого железа.

Курочкин(всхлипывает) – Да? Мерседес-двухлетка, это, по-твоему, куча ржавого железа? Жанна только из-за него со мной встречаться начала…

(внезапно до него доходит)

Боже мой, у меня же в банке кредит весит непогашенный за машину.

Нет, я пропал… (начинает громко рыдать)

Ломов – Брось ты, старик, эту сопливую канитель! В крайнем случае…

(Курочкин прекращает рыдать, поднимает голову)

отдашь банку квартиру! (Курочкин начинает рыдать сильнее)

Ну, ну, успокойся, не ты первый, не ты последний…

И я тебе хочу сказать, что в нашей стране многие бомжи живут лучше, чем работяги. Так что все меняется к лучшему. Не вешать носа, гардемарины! Давай лучше выпьем и рассудим все на трезвую голову (разливает водку).

Курочкин(отчаянно машет рукой) – А, все одно пропадать… (выпивает водку)

Ломов – Завтра проснешься, и будешь смеяться над этой историей…

Курочкин(в сторону) – Может, и не проснусь…

Ломов – И вообще, что за бредовая идея – вешаться? Вешаются только старушки… и педики. Ты же не такой?

(Курочкин отрицательно качает головой)

Настоящие мужики или стреляются… или горят… на работе…

Как я… (вспоминает) как Икар, как Гастелло… как Петр Васильевич, мой наставник, слесарь с большой буквы…

Сгорел как факел…

Курочкин – Как это?

Ломов – В него молния попала, когда он на озере во время грозы с железным котелком на голове и чайником в руках по пляжу бегал…

Курочкин – Зачем?

Ломов – Инопланетян изображал. Молния, бац!

Из Васильевича дым и повалил. Народ на озере сбежался, говорят, даже ученые из Москвы приезжали посмотреть.

Вот это, брат, смерть! Понял? А ты, чудак, вешаться! Курам на смех!

(пьяно трясет головой) Имей в виду, если повесишься, я тебя из петли вынимать не буду!

Курочкин – Степан Николаевич вынет…

Ломов —Этот старикашка с первого этажа? Не смеши меня, Паша! Он и стакан-то уже поднять не может. (смотрит на стакан)

Кстати, почему у нас пустые стаканы? (наливает водку) Выпьем, Павлик, за Икара!