– Говорила, что на неделю уезжают, – пожал я плечами.– Бронислав Матвеевич, правда, не был столь уверен в сроках.
– Не дело это, – покачала головой Жанна.– Жена при муже должна быть.
– Она при отце. К тому же, он наш… хм… союз не считает законным.
– Чойта? – удивилась кухарка.
– У них наверху свои законы, – мне оставалось только развести руками.– Да и я, в целом, с ним согласен. Откровенно говоря, наша викторина и у меня вызывает большие сомнения.
Я имел в виду, разумеется, наш обычай выбора сезонной невесты для знати. Так называемую викторину «Добры молодцы», благодаря которой мы с Василисой и были объявлены царём-батюшкой мужем и женой. Никакой романтики.
– А чо ей надо? – проворчала Жанна.– Ты парень видный. Кроме того, завидный жених. Да и какие у этого Бронислава могут быть сомнения после того, через что ты прошёл ради Василиски?
Я примирительно улыбнулся.
– Ты за нас не переживай. Просто у нас прогрессивные отношения.
– Какие-какие? – кухарка выпучила на меня глаза.
– Не важно, – отмахнулся я.– Главное, что всё будет хорошо.
– Ну, ладно. Раз ты так говоришь, – Жанна развернулась к двери.– Пойду работать.
Я решил, что снова ложиться уже не стоит. Сходил до колодца, вляпавшись по пути в грушевую падаль. Умылся ледяной водой, разогнав остатки сна. Сел на лавке, соскрёб с подошвы левого сапога раздавленную грушу и огляделся.
Утро выдалось прекрасное. Даже несмотря на обилие развесёлых августовских мух, наслаждающихся последними своими вольными деньками. Рассветное солнце окрасило пушистые облака розовым, превратив пейзаж в нечто прекрасное, сказочное и требующее запечатления. Но художника у нас нет. А Василиса уволокла наш единственный гаджет, способный запечатлеть это чудо в цифровом виде. Согласен, ей в путешествии Ангелина пригодится. Но всё равно обидно.
Если кто вдруг забыл, или вовсе не знал, Ангелина – это навигатор с замечательным, хотя и искусственным, интеллектом. А ещё со скверным характером.
Кстати, по поводу характеров. Интересно, а куда ускакал мой собственный ушастый корреспондент?
В ответ на этот невысказанный вопрос из-за бани послышался знакомый голос, оравший на подозрительно знакомый мотив подозрительно странные слова:
Прыткий вуман улицей шустрит
Прыткий вуман выбрит и умыт
Прыткий вуман
Айда белить забор в жару
Как перст один я мух ловлю
Мурзик!
– Мурзик? – удивлённо спросил я, догнав непарнокопытного певца.
– Из песни слова не выкинешь! – ослик оскалил зубы в улыбке.
– Это где же ты такую странную песню услышал?
– У Парамоши. Когда гидом работал. Кстати, ты не знаешь, кто такой этот вуман?
– Не знаю, – я пожал плечами, – фамилия, наверно.
– Вроде Вассермана, Гусмана, или Бэтмана? – оживился Ницше.
– М-м-м… наверно. А кто все эти люди?
– О-о-о! – ослик закатил глаза, словно удивляясь моей неосведомлённости.– Как можно, Иван? – И с гордым видом процокал в сторону конюшни.
Я озадаченно потёр нос. Вассерман… Что-то знакомое… Кажется, что-то с древними героями-атлетами связано. В памяти всплыло словосочетание «реакция Вассермана». Точно. Наверняка, какой-нибудь боксёр, прославившийся молниеносной реакцией.
А Гусман? Что-то с гусями связано? Похоже, что так… Должно быть, прославился своей гусиной фермой. Или это он придумал паштет из гусиной печени?
А Бэтман тогда кто? Бэта, насколько я знаю, вторая буква в греческом алфавите. Так что Бэтман – второй человек? А кто тогда первый? Альфман? Не помню такого…
Ну, допустим. А Вуман?
Решив не гадать без толку, я решил спросить у самого Ницше хотя бы про троих первых и зашагал в сторону конюшни. Но, обойдя баню и миновав поруб и казармы, обнаружил ослика, вылетающего из дверей царских палат.
– Я буду жаловаться царю! – выкрикнул он.
Тут же в него полетел крупный помидор. Ницше отпрыгнул. Выругался, кажется, по-немецки. Лично я опознал что-то про Донора Ветра. Прочие слова оказались мне непонятны.
Тут ослик заметил меня и потрусил навстречу.
– Вот что вы, люди, за люди? – возмущённо проговорил он, приблизившись на десяток метров.– Я им новости сообщаю раньше всех, а они меня помидором!
– Так ты что, хотел прорваться к царю и сообщить о… синих пирогах? – усмехнулся я.
– Да там уж, поди, всё сожрали, – Ницше сделал попытку отмахнуться.– Я, может, и осёл, но не дурак. Меня больше Чудо-Юдо беспокоит.
– А-а, – протянул я.– Но ты же знаешь, у нас за эти дела Степан отвечает. Пойдём к нему.
Читать дальше