Олег Джурко - Акафисто Аферисто – 5

Будущее припрятывает наши пустые надежды, с целью предъявить счет легковерию за упущенные доходы глупости.

Восьмой грех – хочу – и все тут!

Суеверия, как же в них уютно.

Мораль создали трусость и нахальство начальства.

Мстительность – тихий ад души, там-то будут сведены счеты, невозможные при жизни.

Наконец - то в аду отольются слезы невинных.

Ад последний блуд справедливости.

Зависть скорее стимул, чем порок.

Сказанное с любовью – мимолетно, сказанное с ненавистью – навечно.

Милосердие вне закона.

Целомудрие девушки растлевает воображение жениха.

Женщина повод всему, но никогда причина.

Милосердие – ересь судопроизводства.

Суды загипнотизированы сталинским принципом – шаг влево, шаг вправо – результат один, кто не спрятался – виноват.

При злоупотреблении счастье куда опаснее несчастья.

Душа посторонняя в житейских разборках.

Лгущий хватает душу за глотку…

Вино не лучше друга, но преданно смотрит в рот, готовое составить компанию в безобразиях.

Ложь, беспутство, грабеж, – все так или иначе сходит с рук, кроме правды о самом себе.

Зиму согревают воспоминания весны о сытости осени, а лету все пофигу, ему и так тепло.

Унижать начальство лестью – любимый конек подчиненных.

Блаженны чистые сердцем, ибо не нуждаются в безопасном пути к Всевышнему.

Пьянство неполовозрелый алкоголизм.

Я умру, а судьба все еще будет что-то утаивать из принадлежащего мне при жизни.

Оптимизм переживет надежду.

Милосердие – авантюра безответственности.

Разум натыкается на Закон, как поп на опечатку в библии.

Я ничего доподлинно не знаю о душе своей, но отвечаю взаимностью, так и живем, оставаясь каждый при своем суверенитете.

Верить – не значит полагаться, как слово еще не есть его мысль.

Бог полагается на атеистов больше чем на религию, атеисты не принуждают к материализации религиозные выдумки.

Привычка мыслить – из небезопасных для окружающих.

Гуманитарные науки – острие национализма. Прочие науки – бесхребетные коллаборационисты.

Измена – глоток воздуха подо льдом верности… главное – вынырнуть, а там – будь что будет.

Гнев – истерика справедливости.

Забота о человеке – благо даровой неволи.

Порядочность высший класс лицемерия.

Женщина экономическая модель потребностей при коммунизме.

Говорим – «Бог с тобой» … – и усовещаем Отца Небесного, занятого устройством судьбы какого-нибудь неверующего папуаса.

Зависть создает врагов недостойных их достоинств.

Не ищите женщину в платье …

Любовник – вчерашний день любви, сохраняющий ее очередной вариант.

Любить нечто «больше жизни» – ущербность беспомощного воображения.

Любовь – претензия на исключительность.

Пока мы заботимся о себе сами, жизнь заботится мимо нас.

Жизнь продолжится и без науки, но кто позаботится о наших развлечениях.

Искусства трудятся на досуг ленивого невежества, которое ест, не различая, что ему впихнули в рот кукловоды.

У каждого свое добро, Зло оно одно на всех.

Добро нелицеприятно, как все, что требует жертв.

Мужчина десерт тщеславия женщины.

О государстве – как о покойнике…

Совесть трудится как вол… по примеру осла.

Чувство долга, – когда поступаешься принципами даже перед последним мерзавцем.

Когда тебя убеждают, – себе не доверяй.

Мир – вечное перевооружение.

В чужой постели со своей женой чувствуешь себя любовником.

Скверный Характер встает всегда с одной и той же ноги, но не с той.

Сны – домашний кинотеатр порнофильмов.

Кощунство превалирует во всем доступном интерпретации.

Характер – умение быть разным с разными людьми в разных обстоятельствах.

За спиной правды чувствуешь себя, как за каменной стеной… военнопленным дармоедом.

Мемуары читает только забвение, времени у него немеряно – сама вечность.

Знакомимся только с правой рукой.

Сообразительность противоречива, пользуется своими достижениями и промашками с одинаковой ловкостью.

Конституция завалила нас правами, свободами, равноправиями, не успеваем ими воспользоваться.

Каждое Добро имеет свое «но»…

Человек – не лучший псевдоним Бога.

Расстояния между Добром и Злом – никакого, в окружении наших полоумных соблазнов, как два последних спартанца при Фермопилах, они отбиваются прижавшись спиной к спине… – каждый от своих врагов…