Виталий Лысенко - Недеццкие сказки для перешкольного возраста

Тетива фзззынькнула и швырнула стрелу в центр мишени соперника, стоящего справа от Ивана.

Зрители снова ахнули. А Ванька, издав звук, подобный стону раненого морского тюленя, принялся едва заметно пританцовывать на одном месте. В туалет хотелось неимоверно.

– Иван, в центр своей мишени стрелять надо, а не в центр чужих, – напомнил Волк.

– Да знаю! – с досадой ответил Иван. – Но оно само так получается.

– Такое ощущение, что твой мозг в жизни тела не участвует, – пробормотал Волк себе под нос.

– Что? Я не расслышал, Серый.

– Да так, ничего. Не отвлекайся, Ваня.

– Готовьсь! – гаркнул распорядитель.

Вновь все достали из колчанов по одной стреле.

– Цельсь!

Тетивы натянуты.

– Стреляй!

Иван достал из своего колчана две стрелы. Каким-то непостижимым образом обмотка оперения одной зацепилась за другую. Разделять их было некогда – уже прозвучало «Цельсь!», да и мочевой пузырь, яростно вопиющий о том, что свободного места в нем не осталось, сильно сбивал с нужного лада. Каким-то чудом Иван приладил обе стрелы на тетиву, поднял лук и по команде «Стреляй!» выпустил обе.

На удивление, одна из стрел даже попала в краешек мишени, а вторая улетела в густой кустарник, из которого раздался душераздирающий, но почему-то радостный, хотя и полный боли вопль. Поднялась суматоха. Несколько лучников сорвались в сторону мишеней, на крик. И вытащили оттуда стонущего голого человека с обломком стрелы в правой ягодице. Голого мужика подвели к королевским трибунам, за ним столпилась куча народу, а Иван, улучив момент, приспустил портки и сходил по-маленькому под одиноко растущую сразу за трибуной осинку, пока внимание всех было приковано к найденному человеку.

– Кто ты такой? – поинтересовался король, пока королева закрывала ладонями глаза худосочной, но очень любопытной Марии-Изабелле.

– Меня зовут сэр Винни, мой король, – преклонив колено и скривившись от боли в раненом полупопии, ответил голый мужик.

– Не тот ли Винни, из рода благородных Пуххов, на которого наложила проклятие злая ведьма Фригиддина? – поинтересовался король, сделав ударение в имени ведьмы на третий слог.

– Вы проницательны, мой король, – ответствовал голый мужик. – Она превратила меня в медведя и обрекла на скитания по лесам до тех пор, пока мне не нанесут случайную рану. Я избегал охотников, ибо, по моему разумению, рана, нанесенная охотником, была бы умышленной, с целью убить. Однако я часто выбирался на лесную опушку, с тоской вглядываясь в далёкие огни вашего замка. И вот сегодня, увидев приготовления к стрельбам, понял, что это мой единственный шанс.

– А стрела-то, чего в такое место угодила? – поинтересовался король. – Почему не в руку, там, или ногу?

– Там такая вкусная малина, мой король, – смущенно произнес сэр Винни. – Я отвлекся, стал её собирать. И вот…

В связи с чудесным спасением сэра Винни Пухха продолжение турнира было перенесено на следующий день. Когда расколдованного рыцаря приодели, предварительно вытащив из мягкого места обломок стрелы и перевязав, он сам разыскал Ивана и долго с жаром пожимал ему руки, неустанно благодаря за чудесное спасение, но подозрительно вглядываясь в Ванькино лицо.

– Благородные сэры, готовьте своих коней, – вскричал глашатай. – Начинается наиважнейшая часть турнира…

– Лошадь-то зачем? Драться ж на копьях! – недоумевал Ваня.

– Конные поединки на копьях! – продолжал глашатай. – Победителю будет дарован…

– Именем святой инквизиции, остановитесь! – прервал глашатая человек в черном одеянии, вышедший из толпы на площадку для поединков. В руках у него был какой-то свиток.

Следом за ним семенил тот самый вояка, которому Ванька подрезал ремешки и прихрамывал, придерживаясь за мягкое место, сэр Винни Пухх.

– Инкви… чем? – как всегда недоумевая, обратился Иван к Волку.

– Потом, Ваня, потом, – ответил Серый. – Если ты еще не понял, нас сейчас бить будут.

– За что? – искренне удивился Иван.

– За то, что мы неместные.

– Так разве ж за такое бьют? – снова удивился Ваня.

– Если и не бьют, то благодаря тебе, Ваня, будет положена новая традиция.

Человек в чёрном подошёл к Ивану и, развернув свиток, не своим голосом заорал:

– Иван, по прозвищу Дурак, ты обвиняешься… – толпа стихла, и голос был отчетливо слышен даже на самом дальнем краю импровизированного стадиона для поединков, —… в сговоре с Диаволом, с целью нечестной победы над доблестными рыцарями, нашего королевства!