Сергей Левицкий - Смех с причиной

17.03.2010 г.

В последнее время Марк занялся коллекционированием картин. Особенно увлекло его приобретение картин через аукционы в Интернете. Имея гуманитарное образование и художественный вкус, Марк очень удачно приобретал картины известных художников, как правило, написанные много лет тому назад.

И ведь как теперь это удобно! Заказываешь картину, и почта доставляет её тебе прямо домой. Отдаёшь деньги – и картина твоя!

Звонок в дверь. Почта. Жена предупреждена, что сегодня доставят две картины. Деньги приготовлены.

Почтальон вносит картонную упаковку.

Картины без рам и упакованы очень тщательно. Многочисленные слои картона и бумаги сохраняют картины даже от неосторожного падения.

Жена ножом аккуратно вскрывает слои картона и бумаги, и, наконец, вот они: две писанные маслом картины, проложенные между собой листами бумаги. Умеют же люди толково упаковать.

Картон, бумагу – на помойку. В Праге, где происходит действие, бумага утилизируется в отдельные контейнеры. Но тоже недалеко идти.

Теперь, вернувшись домой, можно, наконец, насладиться разглядыванием картин.

Картины выполнены маслом то ли на картоне, то ли на фанере. Вид у них какой-то затёртый и пейзажи непонятные: что-то вроде виноградников в горах. Словом – не радостно и даже не особо красиво. Одно слово – старина. Но Марку виднее, он – специалист.

А тут как раз Марк с работы звонит: «Ну как, привезли?».

– Привезли, – отвечает жена. – Только в этот раз мне не очень нравится, цвета какие-то жухлые.

– Так акварели всегда такие, приглушённые, – парирует Марк.

– Какие акварели? Картины маслом писаны!

– ??? Акварели должны быть. На обычной плотной бумаге. Сто лет акварелям.

– Да нет тут никаких акварелей. Масло на фанере, – настаивает жена. Но смысл происшедшего с холодком на спине начинает медленно до неё доходить.

К счастью контейнер с бумагой вывезти ещё не успели. Среди упаковочного картона и бумаги мирно лежали, проложенные обычной бумагой, две акварели столетней давности.

– А эти две картины, написанные маслом и использованные лишь как дополнительная упаковка, тоже неплохие, – сказала жена. – Подарим кому-нибудь.

31.12.2010 г.

Только что вернулся с Плимутского симфонического оркестра, который из Америки. Говорят – это событие в любой музыкальной жизни. Событие происходило в главном зале Общественного дома Праги. Он с 1912 года необыкновенно красив.

Всё было битком, включая балконы. А ведь билет стоит 100 евро (лучше бы я новые коврики купил для своего Вольво).

Публика была, видать, понимающая в симфонической музыке. Все перед началом пили шампанское, но никто не напился.

А я был за рулём и ко встрече с прекрасным подготовиться не мог. Так слушал этот Крайслеровский симфонический оркестр на трезвую голову.

В начале вышла певица в атласно-бирюзовом платье. Но петь не стала. Решила на скрипке играть.

Оркестр её, видно, сильно уважал: как начнёт чего на скрипке, так они тише играют, чтоб её, значит, лучше слышно было.

Вообще играли хорошо, громко, всё всем было слышно.

Но я всё же в перерыве ушёл. Знатоки там прямо неприличный бенефис из аплодисментов устроили, а я ушёл. Ни за что б не выдержал вторую серию этого Фордовского симфонического оркестра.

И ведь не хотел идти.

– Снобизм это, – говорю, – ходить на такое.

Но как вокруг начали стыдить! Особенно жена знакомого скрипача: «Как можно, не послушав… люди из других стран за этим ездят… Снобизм – это когда ты ещё не послушал, а уже не хочешь знать», и так далее…

И ещё она сказала: раньше, бывало (это когда в начале брака), радио выключала, как симфоническую музыку передавали. А сейчас приучил её скрипач понимать классику, и она понять даже не может, как жила в браке без этого всего.

Ну так я и пошёл.

Послушал минут пять с интересом, а потом говорю себе: «СТОП!». Я же всё это бесплатно по радио слышал. И не надо на изобретателя радио Попова сваливать, что качество звука хуже, чем в зале. Нормальное качество.

И снова я подумал: каждому свой кайф. Кто от марок балдеет, кто от хоккея, кто от рыбалки или женщин, например.