Алекс Грарк - Ларсуфа. Рассказы

– Рассказывай, в рот-сики-усики! А то мы сейчас покинем тебя и это будет навсегда, – надо отметить, что подобные выражения чаще всего производили на Макса желаемый эффект, он как-то терялся и раскрывался полностью. Конечно, мы ему никогда не верили, а жена Луша просто-напросто принимала свои личные меры перевоспитания фантазёра – мужа, например, оставляла его без вкушения радостей своего пышного тела минимум на неделю, либо заставляла Макса спать на балконе, закрыв ночью шпингалеты, отчего ему приходилось справлять малую нужду ночью непосредственно с пятого этажа, на что весь дом уже давно не удивлялся, знали люди, что хозяин верхней квартиры вновь попал в непонятную историю.

– Опять ведь не поверите! – наконец выдохнул Жуков, переводя взгляд с меня на Лушу. Всегда добрая Клава, сочувственно покивала и попросила:

– Ничего! Поверим или нет, говори, открой душу…

Ну, в общем-то ничего необыкновенного на сей раз не произошло. Просто прямо из цеха, где Макс синтезировал самые пахучие компоненты удобрений, его похитили инопланетяне. У нас на Земле это в порядке вещей, мы даже не удивились.

– Страшные были? – поинтересовался я. – Или так себе?

Макс на меня очумело посмотрел и промолчал. Женщины меж тем сразу начали вспоминать, когда и сколько человек уволокли инопланетяне в Америке в прошлом году и скольким удалось вернуться. Далее Макс уже более нормальным голосом рассказал, как он очутился в компании зелёных человечков в летающей тарелке, как его пытались анализировать и как ему удалось сбежать. Обычная история. Кто такое не слышал?

Вот месяцем раньше Максу удалось внезапно побывать на Кубе и встретиться с очень уже плохим Фиделем Кастро. Такое, насколько я слышал, удалось только ему одному. Фидель передал нам всем большой коммунистический привет и бутылку кубинского рома. Отсутствовал в тот день Жуков более полусуток. Луша вся извелась и то и дело прибегала к нам жаловаться на непутевого мужа, и мы её каждый раз утешали. Поэтому во время появления мужа Луша уже ничему не удивлялась, поскольку была изрядно навеселе. На следующий день мы вчетвером искушали ром Фиделя, и все помирились.

А ещё годом раньше наш неповторимый приятель побывал на Совете Федерации, когда его впервые вела Матвиенко. От впечатлений того дня Макс был вынужден взять больничный и очень долго переживал за будущее России. Чем его там перепугали – только богу известно, нам он пересказать побоялся. Интересно, что некоторые его вояжи заканчивались совсем неожиданно, хотя непонятно, каким образом он мог повлиять на события в стране и в мире. Так после одного исчезновения Жукова был отправлен в отставку губернатор нашего края и через неделю на него завели уголовное дело за крупную взятку – ну, сейчас это с губернаторами в порядке вещей, удивляться тоже нечему! – а в другой раз также неожиданно помер олигарх Березовский. Я даже вёл специальную тетрадочку, где отмечал похождения нашего героя и проводил аналогии с параллельными событиями. Совершенно мне непонятно, повлияла ли отлучка Макса в дни кризиса на Корейском полуострове. Был – по его словам, конечно, – Макс на приеме у японского императора, который явно испугался желания северокорейского лидера сбросить ядерную бомбу на Токио. Однако, после возвращения Жукова к своим удобрениям, корейцы в Пхеньяне занялись срочной подготовкой к посевной, побросав оружие.

Самое страшное испытание выпало на нашу долю в последние дни, потому что Максим Жуков после исчезновения два дня назад признался, что встречался с потомками марсиан на Луне в каком-то кратере миллионы лет погасшего вулкана, и они ему показали на атласе Солнечной системы необозначенный пока земными астрономами астероид диаметром пятьдесят пять километров, который летит по орбите, пересекающейся с орбитой нашей голубой планеты, к которой я как-то уже очень привык…

Когда Петровича ближе к осени турнули с работы, ему до пенсии оставалось ещё больше восьми лет. И он ходил очень расстроенный и всё время галдил жене, что, наверное, удавится. Люся к тому времени работу ещё не потеряла, ежедневно убиралась в столовой общеобразовательной школы в центре города и по-всякому утешала Петровича: боялась, что правда однажды, придя со школы домой, увидит его на кухне или в зале, подвешенным за горло вместо люстры. Одной жить-то ей казалось скучным. В пятьдесят лет на баб мужики особенно не кидаются, а без мужской ласки жить ей тоже не хотелось.