Олег Джурко - Уловки Любви

Генералы вымещают лейтенантские обиды на рядовых.

Всевышний любит смотреть по телику военные парады, стройные ряды солдат, все на одно лицо, напоминают ему Адама в каске.

Живопись – тоска по слову, размазанная по холсту.

Страх смерти– отсутствие симпатии к Богу.

Страх неволи жизни – порок атеизма.

Человек боится, животное убегает.

Трусость часть мужества, не уверенная в своей ответственности за человека.

Ум – не пропавший даром опыт глупости.

Ум не унижает родство с глупостью.

Разум и Бытие не испытывают ответственности друг перед другом.

Эволюция преходящую цивилизацию не приемлет как постороннее вмешательство в вечные законы природы.

Афоризм обезьянье пристрастие к поверхностному блеску каламбура.

Лень ума предпочитает метаферизмы нравоучениям

Школа метаферизма академия иронии .

Сентенция – каламбур дурака.

Афоризм родился, когда жареный петух клюнул повара.

Жизнь не сахар, но хронический диабет судьбы.

Актер – маска в руках гримера.

Героизм – романтическая вседозволенность.

Подло героями исправлять головотяпство генералов.

В итоге и священные жертвы достаются стервятникам.

Самопожертвование – месть гордыни духа обстоятельствам, преодолеть которые могли бы только Боги .

Жизнь цепляется за меня, сносит любые мои непристойности, лишь бы не дать смерти поживиться раньше назначенного судьбой срока.

Судьба не вписывается в искусственный трафарет земной морали, от оправданий ее избавили Небеса.

Удача улыбается и подонкам, когда в настроении.

Удача горький от безысходности пьяница, с трезва раздавала бы халяву по расписанию, строго по определенным дням недели, начиная с убогих…

Жизнь неподкупна, потому непредсказуема ее судьба.

Моя, в общем, Счастливая доля не могла не обделять других.

Господи, Жизнь петляет, я тащу ее за шкирку напрямик, а ты ни гу-гу.

Господи, научи жить будущим, чтобы не хлебать дерьмо в настоящем.

Великодушие приятельски похлопывает по плечу, когда я подставляю то одну щеку, то другую.

Смирение приходит с веревкой, за ним и оплеуха тут как тут.

Господи, думать и чувствовать, как это? Одновременно? По очереди?

Случай ударит, судьба охнет, а синяк у меня на морде…

Пощечина оскорбление или предложение дать сдачи?

Я неизвестный сочинитель моих метаферизмов.

Метаферизмы щелкаю как орешки, печатается даже скорлупа.

Не дай, Господи, подвернуться под твою всемилостивейшую десницу, когда обрушиваешь вдруг на голову запоздавшие дары свои.

Жизнь скверная привычка судьбы завершать праздник панихидой.

Радость самонадеянно вваливается не постучавшись, словно встречать ее нежданную следует мало что цветами, так еще и с оркестром.

Привычка делает сносной даже подлость свыше.

Привычка вполне приемлет и мордобой.

Господи, все начинается с глотка материнского молока, продолжается со стаканом водки, заканчивается пьянкой на поминках.

Чудо счастья сияет нам с небес как солнце, недосягаемое…

ПРИТЧА. Я утаиваю своего Бога от общения с паскудной жизнью по его заветам.

ПрИТЧА. Можно доверять себе как скотине, тут не ошибешься, опасно доверять себе как человеку, с его привычкой льстить самому себе и притворяться божьим созданием.

ПРИТЧА. Как напьюсь, Господь трах скотине во мне в глаз, наутро во мне человеку трах в другой, и все с благими намерениями, дабы просвещали фонари меня, горемыку, о пользе трезвости.

ПРИТЧА. Бытие мое поразительно, налево глянешь, дьявол наследил, направо глянешь – создатель пальцем м в лоб тычет, поучая, а я между ними тыркаюсь, путь ищу к себе, бедолаге.

Будущее мое накарябано моей рукой, но почерк-то чей , – поди разберись.

Все суета… Но как увлекает…

ПРИТЧА. Бесполезная жизнь бесполезна только для отца Небесного, крупно вложившегося в твою бесполезность.

ПРИТЧА. Жизнь кончается после ужина, ночью отдыхает, с утра нагоняет упущенное время.

ПРИТЧА. Рок делает из нас ширпотреб для власти и должников для Всевышнего. Попробуй тут извернись зажать толику для себя самого.

Надо же… Потребляем Бога духовно…