Нина Тремаскина - КсиИрриАз

– Я не поняла, как тебя зовут.

– Зовут меня Зовуткой. Растут у меня незабудки.

– Как мне обращаться к тебе?

– ….

– Имя какое-то диковинное. Мне не выговорить эти звуки. У меня больна дочь. Говорят, здесь где-то живет Людмила, она сможет её вылечить. Как мне найти её?

– Говорят, кому-то рай сотворят, а кому-то и чай не заварят.

– Девочка, ты почему грубишь взрослым? Мне некогда слушать твои глупости.

– Продолжайте говорить свои.

– Ты знаешь, где живет Людмила?

– Что Вам толку в моих знаниях, если Вы не можете справиться со своими?

Женщина была в ярости, но других собеседников не наблюдалось. Пришлось усмирить свой гнев и попытаться всё-таки узнать то, что ей надо.

– Скажи мне куда идти.

– Каждый сам выбирает свой Путь.

– Девочка, укажи, пожалуйста, дорогу к Людмиле.

– Это —я.

– Мне нужна другая Людмила.

– Как скажите. Ступайте вдоль изгороди до ракитового куста, а там по тропочке через лес.

Эмоции захлестнули с новой силой. Женщина не привыкла разговаривать на равных с детьми.

– Глупая девчонка! Ты понимаешь, что я не знаю, что такое «ракитовый» куст.

– Там камень с буковами. Читать-то вы умеете?

Было видно, что девчонке очень хочется побегать, а не выслушивать надоедливую тётку.

– Девочка, ты опять дерзишь.

– Ступайте, читайте.

Раздраженная мать схватила свою дочь за руку. Её дочь во все глаза смотрела, во все уши слушала, каждой клеточкой впитывала необыкновенные ощущения, идущие от своей ровесницы. Они были одного росточка, но на этом сходство и заканчивалась. Та свобода, с какой рыжая, конопатая девчонка в цветастом сарафанчике разговаривала с её матерью, привела девочку в такой восторженный столбняк, что у неё от изумления даже приоткрылся рот.

Из кустов вышел пушистый голубой кот с белыми лапками и манишкой, покружил около рыжей девчонки, лаская ей ноги, посмотрел на мать ярким зелёным глазом. Второй глаз почему-то был прищурен. Посмотрел на рыжую, вроде спрашивая о чем-то и скрылся, откуда пришел. За ним тянулись разноцветные следы, которые, высыхая, испарялись.

Из изумления девочку слегка вывело привычное восклицание матери, разбивающее ауру девочки вдребезги.

– Несчастная доченька! Пойдем отсюда.

Вдоль плетня шла тропочка, которая раздваивалась. Одна продолжалась вокруг безлюдной деревни, около второй стоял огромный валун, на котором было что-то написано разноцветными красками. Краска еще не просохла, а просыхая – испарялись. Буквы были странные. Даже клинопись была бы понятнее. Но тропинка после камня не делилась. Шла в берёзовую рощу. Похоже, за той рощей и жила Людмила, которую мать искала. Она свернула на тропочку, взглянув с тоской на свою больную дочь.

Горе было неизбывным. Началось почти с рождения. Дочь была Другая. Она ничем не отличалась внешне от своих ровесниц, но при взгляде на нее мать пробирал озноб страха, настоянного на жалости. Девочка была тощая, глазастая, очень мало ела и никогда не смеялась. Улыбка, которая, все-таки, иногда посещала её личико, была слабой, мимолетной и почти всегда невпопад, словно чему-то своему. Врачи не находили никаких серьезных заболеваний. Камлания знахарей и бабок ни к чему не приводили. Последний знахарь и делать ничего не стал. Сказал, что им только Людмила поможет. А где она живет, он не знает. Деревни на карте нет. Надо ехать сначала поездом. Остановка «По требованию». Даже станции нет. Потом идти по тропочке через лесок. По карте весь этот лес пять километров вдоль – поперек. Они блуждали целый день. Тропинки то расходились, то сходились, похожие друг на друга. Комары без устали атаковали женщину, почему-то не обращая внимания на девочку, передавая по пути их следования её как эстафету новым полчищам. Пришлось заночевать в лесу. В лесу городским и без сказок жутко. Хорошо, что она шерстяной плед взяла, да ночь теплая. Не замерзли. Но спать на земле после ортопедического матраца – пытка не из последних. Все тело – сплошной синяк. Лицо опухло от вчерашних комариных укусов. Но утром комары успокоились и больше не обращали на них внимания. Чуть свет пошли дальше, подошли к человеческому жилью. И вот – рыжая девчонка. Ведёт себя как принцесса наследная. И никаких взрослых. Они незаметно прошли рощу, полную солнечного света, подберёзовиков, лисичек, малины, костяники, клубники. Прошмыгивали зайцы. Один раз мамаша чуть не наступила на ежиху. Но женщина ничего этого не замечала. У неё была Цель, а всё остальное её не касалась.