Вы только не обижайтесь, я вам одну очевидную вещь скажу: для страны, занимающей одну шестую часть суши с крайне неравномерной и, в основном, низкой плотностью населения западные концепции, созданные в условиях высокой плотности и компактного проживания не будут работать. Звучит, наверное, очень умно. Не думайте, я не умный. Просто умею задавать вопросы. Могу выразить эту ментальную субстракцию по другому. Нет мирового опыта, который без коррекции был бы применим для этой страны. Она одна такая – по пространству, по природно-климатическим условиям, по природным богатствам. Нам нужно создавать свою концепцию развития. Вывод то простой, да и ваш покорный слуга далеко не гений. Так почему же этим никто не занимается? Надеюсь, читатель, ты сам найдешь ответ на этот вопрос. Если нет, у тебя есть Интернет, американское достижение сегодняшней социально-экономической формации. Поищи поисковиком, а лучше не ищи ничего. Не надо. Варенуха, никуда не звони! Тебе же лучше будет! Водочки выпей, поспи и всё пройдет!
В общем, перестраивались мы тогда. Все таились в теплых надеждах, мечтали в Париж, хотели в Нью- Йорк. Мы тогда еще не знали, что мы нахрен не нужны. Пе- ре- строй – ка! Горби! Каскад калейдоскопических событий. В быстрых изменениях мало кто что понимал, больше инстинктивно ощущая испуг от не просчитываемого Завтра…
Но, не смотря на эту новизну, на ветры перемен, вместе с рыночными идеями в головах и средствах массовой информации, в глазах студентов появилась откровенная скука, а у меня – мысль: «Что я здесь делаю?» Ведь вокруг свобода! СВОБОДА! Вперед и с песнями. И я уволился, и начал поиски новой работы. Первый поцелуй этой леди – свободы пробрал меня до подшерстка. «Комсомолка» опубликовала список профессий по степени востребованности. Потрясающе! Моя была в самом конце.… Но я решил, что я смогу пройти дорогой трудной в тот Город Изумрудный. Я уволился и начал поиски самого себя во внешнем пространстве.
Глава 1. По волнам нашей памяти
Кажется, все искали
кратчайшей дороги к деньгам
и при этом обходили самую прямую – ту,
которая ведет через труд
Г. Форд
Это были противоречивые, но яркие времена. Я думаю, что многие с удовольствием вспоминают эти потрясающие посреднические операции, когда все продают друг другу один и тот же вагон с видеокассетами. Любые умопомрачающие фишки начинались просто и гениально. С группового употребления водки. На одной из подобных тусовок я познакомился со своим будущим партнером. Его звали Дрюль. Нам обоим нравился Борис Гребенщиков со своим Аквариумом, трындеж и это было главным. Посидев пару, раз как следует, до полного изнеможения, мы быстро пришли к консенсусу (тогда это было модное слово). Направление деятельности было выбрано очень незатейливо – меха и серебро. Причем и то и другое было решено добывать у одного и того же человека, который был так же участником этих посиделок. Его кодовое имя было «Северный мужик». Оставалось лишь найти денег на проведение операции. Деньги были найдены под проценты. И мы пошли на север. Точнее, поехали.
И побежал вокзальный перрон мимо нашего окошка, застучали колеса по шпалам, понесли чай проводницы, достали водку военные летчики. А сколько вкуснотищи градусной и не пробованной в вагоне-ресторане в постперестроечный период, эти разноцветные коктейли, как же это можно забыть? Никак невозможно. А бабы, мчащиеся на подработку в Воркуту, а цыгане? «Ялта, золотой виноград…», – неслось из динамиков. Покурив в тамбуре, я вернулся в купе. Летчик, оказавшийся нашим соседом, рассказывал, как попал под клофелинщиц в кабаке в Питере. Помню, говорит, только, как на шпагаты садился. А потом все померкло, и пришел он в себя лишь на пляже очень холодного (бр-р-р!!!) Финского залива. Денег – нет, одежды почти нет, документы, однако, оставили. Дрюль под этот разговор достает виноградного ликеру и предлагает смочить губы. Летчик извлекает бутылочку «Менделеевской» из своего дипломата. Это всем понравилось. Дрюль начинает проявлять активность – курсируя в вагон-ресторан, он каждый раз появляется с новым ликером. «Амаретто», называемое в простонародье бабоукладчиком, вызывает соответствущее настроение, и летчик с моим соратником отправляются охотиться на баб. Первая попытка – цыганки. Я вытаскиваю мужчин из купе, и, глядя на жизнерадостные, молодые, ослиные хари, спрашиваю:
–Вы че, в натуре, их счас здесь начнете …?
Читать дальше