Валерий Шамбаров - Студенты шутят. От сессии до сессии

Изучали и расписание занятий. В аудиториях на досках мелом писали – у такой-то группы лекция или семинар переносится в другую аудиторию. А в другой тоже на доске надпись – группы, которые должны были там заниматься, адресовались еще куда-нибудь. Что творилось, можете представить. Одни ошалело переходят туда, другие сюда. Преподаватели идут в те аудитории, где они должны вести занятия, но там оказываются студенты совершенно не «ихние», не тех курсов и факультетов.

С туалетами тоже шутили, хотя обходились без запираний. Просто развешивали на дверях бумажки, отпечатанные на машинке: «Туалет не работает. Администрация». Было очень потешно наблюдать, как люди тычутся к двери, видят эту бумажку и даже не пытаются войти. Психуют: «Тьфу, пропасть, и здесь не работает» – и поворачивают назад, бегут на другой этаж. Где висит аналогичная бумажка.

Однажды мы узнали, что у нашего замдекана, Евгения Ивановича Яковлева, как раз день рождения – а он тогда декана замещал. В результате на доске деканата появился «приказ» – «Поздравить Яковлева Е. И. с днем рождения, пожелать ему то-то и то-то…» и подпись – «и. о. декана Яковлев». Уж в подписях специалисты имелись высочайшего класса! За любого преподавателя подмахнуть могли, а тем более за «родного» замдекана. Он сам за день, наверное, сотню раз прошел мимо доски деканата. А на «приказ» со «своей» подписью не обращал внимания. Мало ли висит распоряжений с его автографом? Это поздравление красовалось очень долго. Начали замечать другие преподаватели, читали, показывали друг другу, хихикали. Но Яковлеву не говорили.

Впрочем, розыгрыши у нас устраивали и без 1 апреля. На нашем курсе учился Валера Аверин по прозвищу Донбасс. Ростом и статью – здоровенный детина. Но трус был отчаянный, всего боялся. И как-то раз он получает письмо. Аккуратный конверт, эдакого сугубо канцелярского вида, адрес и само письмо напечатаны на машинке. А текст такой: «Вам предписывается явиться такого-то числа во столько-то ноль-ноль в комнату № 227 к тов. Иванушкину для выяснения вашего происхождения из семьи служащих. Иметь при себе свидетельство о рождении, паспорт, приписное свидетельство, профсоюзный и комсомольский билет». Подпись – «Начальник ИТНХ Фиберман».

Что тут с Донбассом было! В какие глубины у него «матка ухнула»! Он аж с лица спал. Заметался. Начал среди товарищей справки наводить. Причем напрямую не спрашивал, тоже боялся – все исподволь, косвенными вопросами. Разные маневры придумывал, чтобы вызнать, кто же такой Иванушкин и в чем его, Аверина, могут обвинить.

Поясню, что в комнате № 227 размещались одновременно факультетское партбюро, профбюро и бюро комсомола. Иванушкин был реальным лицом, он в комсомольском бюро отвечал за спортивную работу. У членов всех трех организаций существовали дни и часы дежурства, и в письме указали как раз время дежурства Иванушкина, который был здесь абсолютно ни при чем.

Но авторы письма в назначенный день и час за дверью комнаты 227 специально присматривали со стороны. Смотрят – Аверин идет. При полном параде, лучший костюм нацепил, галстук надел, постригся поаккуратнее, ботинки начистил. А сам – бледный, как мел, трясется, на негнущихся ногах. Иванушкин его охотно принял, ему же на дежурстве делать нечего. Кто и зачем к нему пойдет по спортивным вопросам? Он очень удивился, когда Донбасс ему предъявил повестку. Крутил ее так и эдак. А потом еле спровадил заикающегося от волнения посетителя, пытающегося всучить ему для проверки кипу своих документов: паспорт, свидетельство о рождении, приписное, комсомольский и профсоюзный билеты. Втолковывал, что над ним явно подшутили, а тот упирался, что-то еще силился рассказать о себе.

Но Аверин даже после этого не успокоился. Волновался и переживал: вдруг в письмо закралась опечатка? Вдруг он обязан был явиться в какое-то иное место – и не явился! Ведь отвечать придется! Взялся выяснять у знакомых: кто такой Фиберман? И что за учреждение – ИТНХ? Очень долго приставал с расспросами то к одному, то к другому, пока всем не надоел – и пока кто-то не подсказал ему, что ИТНХ, очевидно, означает «иди ты на…».

Как-то погожим майским днем я шел из института, сдав последний зачет. Догоняет меня Саша Селин, он тоже последний зачет сдал. Сами понимаете, настроение у обоих – словно радуга. А вокруг – небо голубое, травка зелененькая, солнышко ласковое! Идем и балдеем. Предвкушаем, как сейчас наконец-то отдохнем, выспимся, расслабимся. И вдруг возле кафе «Дружба» на дорогу выбегает мышь. Обычная, серенькая. Уж не знаю, то ли у Сашки древние охотничьи инстинкты проснулись, то ли просто нашли выход эмоции, распиравшие его. Он издал нечленораздельный боевой клич и кинулся за грызуном. Мышь наивно попыталась спастись бегством, маневрировала туда-сюда. Но какое там! Ноги у Сашки оказались во много раз длиннее, спортсмен, футболист. Вскоре ухватил ее и торжествующе поднял над головой.