Мария Миронова - Говорит Брюква

Ее следует до краев наполнить теплыми, как только что обжаренные тортильи, водами Тихого океана. Добавить свежевыловленных фасадов цвета фуксии, мексиканского ультрамарина и карминового, точно лучший чили доньи Лупиты. Кактусов в меру, для текстуры и остроты. Сумасшедших граффити примерно четверть фунта, если будет недостаточно, подсыпать до желаемой густоты. Теперь внимание: мускулистых, татуированных, просоленных как следует серферов нужно предварительно укатать по волнам и только потом добавлять к остальным ингредиентам. Довольные серферы придают блюду гораздо более глубокий вкус, чем те, что успели уйти в мескалевый загул в ожидании волн. От таких блюдо может забродить раньше времени.

Не забудьте также должным образом подготовить расписные коровьи черепа для декорирования. И яркие, словно карьера тореадора, уличные флажки, если под рукой больше ничего не оказалось. От души приправьте буйной тропической зеленью. Свежая зелень всегда радует поджелудочную и очень полезна для пищеварения. Ваша Саюлита готова! Подавать в холода, когда хочется к морю или на ручки, при дефиците витамина путешествий.

P.S. Sayulita – это серферская деревня на тихоокеанском побережье Мексики, штат Nayarít, как и было указано в списке ингредиентов.

На дальнем краю планеты, в лесистом подоле горы с названием на языке индейцев науатль. Умирает бабочка. За тысячи километров оттуда, в тундре, с кустика падает спелая брусника. На мох.

Если бабочек в том лесу погибает много, в саду Василь Сергеича, в Ивановской области, осыпается облепиха.

Но пока сотни бабочек наслаждаются жизнью. Собирают нектар, снуют между хвойными ветками и между вчера и завтра. Закрой глаза и услышишь шелест их крыльев. И как планета меняет заставку.

А леший читает вслух книгу времен, и про тебя там ничего не написано.

На одной зеленой планете в созвездии Лунного озера жили люди-зеркала. С многогранными и искривленными поверхностями. При встрече с сотоварищем можно было увидеть свое отражение – гиперболизированное, дробное, с трещинками… Как повезет.

Когда встречаешь того, в ком отражаешься красиво, возникает желание задержаться рядом подольше.

Внимательнее рассмотреть то, чего самому не хватает, но хочется очень. Закрепить эффект.

Бывает, внезапный солнечный блик на ломаной грани отдается резью в глазах, даже временами оглушает, и хочется закричать «за что!?!» И убежать, и развидеть.

Нелегко сразу понять, что и это отражение – твое, бежать некуда.

А взобравшись на гору повыше, можно видеть в себе лишь облака. Ощутить пространство между дождевыми каплями, ловить электрические разряды на кончики пальцев.

Корюшка Брыся легко верила людям, рыбам и овощам. Оппонент, вещающий уверенно и с напором, мог переубедить ее в чем угодно буквально за пару минут. Даже если Брыся только что прошла тренинг, закончила университет, посмотрела вебинар и прочла три книги по теме, скажем, квадратности кругов или аэродинамике – не важно. Ежели собеседник цветисто аргументировал и наглядно раскладывал по ступенечкам свои доводы, Брыся соглашалась немедля. И думала «ну какая же я бестолковая, что сразу не знала, что круги-то на самом деле треугольные, а квантовых полей-то и нету вовсе, никто их на базаре в развес не продает, не пощупаешь».

Со временем кое-что изменилось. Точнее – все. Нет, корюшка Брыся верить людям, рыбам и овощам не перестала. Но она прочувствовала многовариантность реальности. В то, что у каждого кунжутного семечка может быть своя теория. В законах есть лазейки, в правилах мильон исключений, многое зависит от угла обзора, проницаемости мозга для других идей и даже от того, получило ли кунжутное семечко достаточно света, воды и ласковых слов сегодня.

Правы все и сразу.

Панголин умел создавать сказочные миры из картонных коробок и светодиодов. Он мог выразить с помощью этих материалов ощущение беззаботного счастья, увлечь за собой в коридоры бесконечного развития и даже вкус чая с можжевельником изобразить. А это уже высший пилотаж, спросите у Гауди.

Аксолотль Евсей был консерватором. В прямом смысле.

Он очень любил делать заготовки. Укладывать в скрипящую теплую банку колючие кактусовые пласты, перемежая их листьями гуанабаны и бусинками душистого перца. Заливать это все горячим маринадом с эпасо́те. Долго помешивать в медном тазике с длинной деревянной ручкой крыжовенное варенье с пеплом баклажана. Мешать надо по его личному методу – пять полных оборотов по часовой стрелке и три раза только с часу до шести против часовой.

Читать дальше