Виктор Яиков - Наш президент Робот Федор, или Случай в аэропорту имени Егора Летова

Поднял указательный палец, чтобы компетентно заявить, моя космическая родина снабжает Земные челноки бесценным водородным топливом, в избытке добываемом со спутника Юпитера. Изрядно насыщенное радиоактивными изотопами, наше топливо заливают почти в каждый ракетный двигатель Солнечной системы. Удержался от конфронтации, понимая тщетность любых доказательств в свою сторону.

«Вот и подержи в руках свой радиоактивный водород, умник», – такой бескомпромиссный выпад разобьет все мои доводы.

– А Вы никогда не бывали на других планетах?

– Нет.

– Даже на Луне?

– Нет.

– Но почему же…

– Нас и тут неплохо кормят.

Ее лаконичность меня поражала. Да, кухня на Земле действительно не в пример иным кулинарным изыскам вселенной. Не мог с ней спорить в таком положении. Этот раунд опять за ней.

– Но я не за кухней прилетел, – спустя несколько минут молчаливого полета все же попытался завязать беседу. – Этот отпуск решил посвятить творчеству своего любимого поэта. Ради этого лечу на его родину.

– Вот как… – Повела левой бровью старушка.

Она перевернула страницу газеты, и я смог прочесть название «Литературная мысль». Стоит ли говорить о том, что в наш просвещённый век больше не печатают бесполезные новости на продуктах древесной переработки. Если хотят увековечить чью-то выдающуюся мысль, то ее разливают по древу. Настоящему некогда живому древу, а не электронным чернилам на экранах планшетов, не светом голографических девайсов. Таковую мысль могли бы выбить на камне, но в таком случае, скрижали любимого автора не разрешат погрузить на борт самолёта. Превышение кото-габарита – стандартной единицы измерения ручной клади с древнейших времен.

– Да, хочу пройти теми же улицами, где куролесил по молодости Егор Летов.

Соседка недовольно фыркнула.

– Было бы ради чего пересекать Солнечную систему. Я-то подумала речь пойдет об Анненском или Кутилове.

– Не буду спорить, возможно, они тоже весьма интересные личности с достойным творческим багажом, но мне с детских пор близок Летов. Знаете, когда живешь под толщей льда Европы, а выход к космопорту на поверхность проходит сквозь хрупкий коридор средь радиационных вод… В такие моменты я любил напевать:

Проснуться, протрястись, похмелиться и нажраться,

А на утро проблеваться, похмелиться и нажраться

…и в небо по трубе. 5 5 Строчка из песни Е. Летова «В небо по трубе».

«Понимаете?»

– Нет. – Покачала головой соседка.

«Ну, как же», – не унимался я, продолжил цитировать:

Головы брюхатые идеями, гробами.

Вселенные, забитые кретинами, рабами

…и в небо по трубе.

«Это то, что внутри. Это преодоление первородного греха, сидящего в нас. Отречение от него через путь к своей высшей цели. Помните, Чехов говорил, что каждый перед каждым и за все виноват…», – занудил я.

– Это Достоевский сказал в «Братьях Карамазовых», – поправила меня старушка, но без злобы. Она отложила свою газету и с интересом поглядывала то на облака в иллюминаторе, то на меня.

Закивал в ответ. Не силен в литературе девятнадцатого века.

– Так вот, классическая русская литература учить нас, что вина с рождения на каждом человеке. Она в глубине души. Но чтобы достичь вершин необходимо отречься от греха и, не взирая на грязь окружающего бытия, взобраться в небо. Не по ступенькам, не лестницей, вымощенной мрамором. Нет. Взобраться в небо необходимо по черной закопчённой трубе. Или может эта труба мусоропровода, со стенками, покрытыми отходами и слизью. Грязной дорогой пролегает путь в небо русского человека.

– Я догадываюсь, о чем Вы хотите сказать. Летов видел порочность антропной природы человека и призывал, отринув животное бытие, устремиться к высоким идеалам…

– Именно, – воскликнул я.

Проходящая мимо стюардесса вздрогнула.

– Вам тоже водки? – ошарашено спросила она, забирая пустой стакан из рук джентльмена напротив прохода.

– Мартини с водкой, взболтать, но не смешивать. – Подняла ладонь старушка. – Два бокала и закусить.

Стюардесса, вежливо поклонившись, удалилась в хвостовую часть.

– Как же можно рассуждать о русской поэзии, не выпив водки? – Пояснила свой выбор соседка.

Растерянно пожал плечами. За маской застенчивой улыбки ликовала приключенческая натура. Далеко-далеко, в Европе, садясь в пассажирскую капсулу челнока, я наметил пару непременных занятий на Земле. Это действия, не возможные за пределами родной планеты. Вот такой фокус природы.