Ирина Гаврилова - Розовая Антарктида. Избранное

Щенок

Бродяга-дождь стучал по крыше,

И кто-то плакал под дождём,

Скулил тихонько, еле слышно,

И забегал он в каждый дом.

По серой улице дождливой

Бежал взъерошенный щенок,

Но проходили люди мимо,

И лишь один пройти не смог.

Его погладил по головке,

Закутал в шарф и обогрел.

Щенок сидел в руках неловко

И на хозяина смотрел.

А в благодарность нежно руку

Лизнул, немного погодя.

Как хорошо найти друг друга

Внезапно так, среди дождя…

Мир фантазий

Она сидела на качелях

Из ярко-розовых цветов.

И для неё русалки пели

Про мир, про жизнь и про любовь.

Деревья над землёй летали,

Корней спуская серпантин.

Сапфиром воды рек сверкали,

Скрывая жителей глубин.

Дракон с прозрачными крылами

Над нею в небе пролетал,

А вдалеке, за облаками,

Грифон суровый наблюдал.

В горах, засыпанных снегами,

Опасный белый тигр спал.

В лесу за дальними холмами

Единорог к реке бежал.

В пещере темной одинокий

Паук вил нити серебром.

Земля дышала сном глубоким,

Накрывшись шёлковым ковром.

На крыльях белых за спиною

Она взлетала в небеса.

Был этот мир её душою,

И в мире жили чудеса.

Паук

Сплёл паук кружева в паутине

Очень липких невидимых нитей.

И сидел он в её середине,

Ожидая развитья событий.

Если вдруг посещало желанье —

Он на нитке пониже спускался.

И качался на ней в ожиданьи,

А потом он назад возвращался.

А однажды за край паутины

Зацепилась весёлая мушка.

И паук наблюдал в середине

За возможной своею игрушкой.

Он за нить потянуть попытался,

Только мушка чуть-чуть отстранилась.

Он её потерять испугался,

Ну а мушка опять зацепилась.

За добычей своей наблюдая,

В паутине любил он качаться,

То лениво тянул, привлекая,

То хотел равнодушным казаться.

Одному ему быть и поныне.

Неумело тянул он за нити.

Он запутался сам в паутине,

Ожидая развитья событий…

Ищу

Я мечтаю о страстности рук.

Я замерзла и мне одиноко.

Ритмом Морзе по клавишам стук

В тишине раздаётся жестоко.

В интернете ищу я тепло,

В виртуальном придуманном мире

Страстность рук отыскать тяжело.

Я одна в поисковом эфире.

Миражи

Он шёл по пустыне огромной,

Со лба капли пота роняя.

Он воду искал обречённо,

От жажды почти умирая.

Оазис вдали появился,

Где пальмы маняще кивали,

Источник прохладный струился,

Цветы берега целовали.

На берег он лег, над водою.

Окутанный лёгким сомненьем,

В источник нырнул он рукою,

И в сон погрузился под тенью.

Не видел он, как исчезали

Цветы под измученным телом,

И пальмы уже не кивали,

И влага уже не блестела.

Пустыня его окружала,

Сухая, горячая, злая.

Она миражом с ним играла,

Спасенье его отнимая.

Он вмиг пробудился в смятенье.

И вновь, капли пота роняя,

Поплёлся за новым спасеньем,

Опять миражам доверяя.

Шрамы

Наклонись к моему изголовью

И почувствуй, как сердце страдает.

Ведь ошибки смываются кровью

Очень часто, и все это знают.

Посмотри на разрезы по коже.

Твой кинжал их небрежно оставил.

Затянуться тем ранам поможет

Лишь любовь без конца и без края.

Но останутся тонкие шрамы

Мне – на память, тебе – в наказанье.

Под одеждой их спрячу упрямо,

Как от жизни жестокой посланье.

Мотылёк

Он в пещере прожил, и не видел Он свет.

Был закрыт от любви. Был всегда одинок.

Был холодный снаружи, внутри не согрет,

Он не верил в людей. Был по жизни, как волк.

Насторожен и чёрств. Хладнокровен и сух.

Необщителен был. Словно точки – слова.

Всё, что думал тогда – не озвучивал вслух.

Никому не дарил Он любви и тепла.

Но однажды в тяжёлый по жизни момент

Очень лёгкий к Нему мотылёк прилетел.

Подарил Ему радость, тепло, яркий свет,

Раскрывая в Нём личность и страсти предел.

Мотылька попытался Он быстро поймать

И в нагрудном кармане с собой унести.

Но не сможет Он так мотылька удержать.

Он в кармане умрёт. Ты его отпусти.

Мотылька не забудь хорошо разглядеть.

Ты подумай, как нужно его удержать,

Чтоб он сам захотел за Тобой полететь

И Тебе одному всё тепло отдавать.

Она зимой придёт внезапно

Она зимой придёт внезапно,

Когда он этого не ждёт.

И, оставаясь непонятной,

Растопит лёд, и вновь уйдёт.

Она исчезнет неизбежно,