Станислав Ли - Полундра! Реальные истории из жизни флота

Тот не моряк, кто…

Первичные офицерские должности на корабле делятся на две категории: командные и оперативные. Первые с личным составом (л/с), а вторые- без. Система советских вооруженных сил была построена так, что офицеры предпочитали должности без л/с. Посудите сами, разницы в окладах никакой нет, а забот на порядок меньше, так как отвечаешь только за себя. А на командной у тебя в подчинении матросов, «сукиных сынов», душ 35, да еще мичманов человек 7. И половина корабля в заведовании.

А что такое заведование? Это и порядок, и приборки, и сохранность имущества, и… много чего еще! Поэтому и нарекания от начальства сыпятся на голову, как мука сквозь крупное сито. Именно на такую должность – командира группы – я и попал! Уж очень хотелось на новый разведывательный корабль с поэтическим названием «Лира».

Мой предшественник, старший лейтенант Красильщиков, получил звание старшего лейтенанта через четыре года, вместо двух. Так сказать, из-за «любви» начальства. Когда Красильщиков после этого перешел на оперативную работу, должность была вакантной! А она очень важная, поскольку куча объектов в заведовании и почти полсотни матросов и мичманов без командира. Поэтому корабельное руководство в лице зама и старпома ждали очередную «жертву» с таким нетерпением, с каким, наверное, только голодная акула поджидает свою добычу. Вот так я и влип!

Старпом меня не трогал целую неделю. Так сказать, давал осмотреться. Зато потом «оседлал» плотно! А там еще и зам, ну и командир, само собой. И понеслось!..

Очень скоро я стал чемпионом по количеству взысканий, занесенных в карточку. А меня сослуживцы утешали: «Учти, лейтенант, – говорили мне, – у командира группы есть один вид поощрения – снятие ранее наложенного взыскания!»

Но, тем не менее, служба шла вместе со временем, которое, как известно, летит незаметно. Корабль интенсивно готовился к боевой службе. Полигоны сменялись флотскими задачами, чуть ли не каждый день мы выходили в море: то на девиацию, то на размагничивание. Наконец, флотская комиссия дала добро на выход на боевую службу (БС). И мы ушли на 186 суток в дальний морской поход…

Время в море течет по-разному. Первые две недели, пока втягиваешься в морской ритм, оно ползет как старая лошадь, а потом начинает потихоньку ускорять свой бег. Дальше – больше! Начинаешь жить короткими отрезками. Сначала ждешь захода на Кубу, потом перехода к ВПС (восточное побережье США – Л. С.). Так и живешь от захода до захода! А время, как подросший жеребец, все убыстряет свой бег. В конце боевой службы оно начинает нестись, как дикий, необъезженный мустанг. И только перед самым возвращением в базу снова переходит на замедленный шаг. Вот такой временной парадокс происходит в дальних морских походах…

В конце похода случилось у меня маленькое событие – мне стукнуло 25 лет. День рождения в море – праздник особый. Празднуется он подпольно, в глубокой тайне от начальства. Вообще-то, по традиции, принято на утренней справке командиру корабля именинника поздравить. Но меня не поздравили, посчитав, наверное, что достаточно и того, что вчера «отодрали» за какую-то мелкую провинность. Да еще для полного удовольствия в мой праздник поставили меня на дежурство. Честно говоря, отмечать у меня никакого желания не было. Устал жутко, так как дежурство попалось тяжелое. Но флотская истина гласит: «Самая лучшая пьянка получается та, которая организуется стихийно». Совершенно случайно в моем шкафу обнаружилась мензурка с 50 граммами корабельного «шила»… И как-то ненароком в каюту заглянули друзья. Ну, слово за слово, решили чисто символически отметить.

Но что эти 50 грамм для четырех здоровых мужиков? Поэтому меня быстро снарядили в соседнюю каюту к корабельному доктору, майору Гусакову. Док был мореман бывалый, все понял сразу и только попросил тару, чтобы наполнить ее… чистым медицинским.

Тут же кто-то сгонял на камбуз и с помощью коков быстро организовал жареную картошку. Подключили даже мичмана-продовольственного баталера, и тот щедро отвалил несколько банок хороших консервов. Не прошло и получаса, а стол в каюте уже ломился от закуски и напитков. И понеслось!..

Первым «срубился» я! Бессонная ночь и малый опыт корабельной жизни сделали свое дело… «Все, – говорю, – мужики, – дальше без меня! Я баиньки, только должен посетить одно деликатное помещение по малой нужде»

Здесь я поясню: каюты офицерского состава имели умывальник, но туалет (гальюн по-флотски) располагался отдельно. Поэтому в него надо было пойти по общему коридору. Только я собрался вырулить из каюты, как меня хватают мои опытные товарищи и говорят: «Куда, салабон? Засветить нас хочешь? Что, не видишь раковину? Дуй сюда!» Так и не дали мне выйти. И все бы прошло «без сучка, без задоринки», если бы ни один нюанс. (А жизнь, как известно, из них и состоит).