Хелен Лимонова - Лимонник №5. Литературный альманах

Лишь собачьи следы на снегу, цепочкой ведущие в небо,
Да луны золотую серьгу в ноздрях у созвездья быка,
Разглядеть я могу на бегу, ибо бег – это жизнь, это кредо.
Старый пёс не разучит, увы, нынче нового кунштюка.
Не смешите щекоткой меня, когда я не желаю смеяться,
Я боюсь как огня перемен и прекрасных идей.
Путь судьбина моя мне крестом вышивала на пяльцах,
В нём искусно тая узелки своих хитрых затей.
Стар, но крепок Полкан, и свои ещё зубы на месте,
И пока пёсий клан на него не имеет клыка,
А рубцов старых ран не видать под свалявшейся шерстью.
Всё же, словно капкан, зловещее слово – «пока».
Жизнь течёт как руда, между ненавистью и любовью,
И не раз, прижимая врага мощной лапой к холодной земле,
Его смерти взалкал, но пустил, не прельстившийся кровью,
Не свершая суда. Пусть зачтётся когда-нибудь мне.
По собачьим следам, по замерзшему вставшему плёсу,
Лучше поздно, чем рано, и не чувствуя боли от ран,
Пробегу, словно глупый щенок, с влажным лоснящимся носом,
А уйду, не скуля, как проживший года, ветеран.

Я веду спокойную, тихую жизнь,
Возвращаюсь с работы домой,
Выпиваю свой виски, коньяк или джин,
И заваливаюсь на покой,
Вижу чаще уже черно-белые сны,
Словно лента немого кино,
И поверхность обратная полной луны
Не влечет к своим тайнам давно.
Идеалом становятся быт и уют,
Тапки, чай, бутерброды и плед,
Чтобы джинсы свободно, и туфли не жмут,
Чтоб котлеты и борщ на обед.
И не стоит из дома совсем выползать,
А свобода совсем не нужна.
Мир так грязен, что скучно его созерцать,
Из немытого вечность окна.

Крючком от маски вниз скривился нос,
Потеют руки от резиновых перчаток,
Но я стою, как будто в землю врос.
В помпейском пепле четкий отпечаток.
Мне сказано, не отступать назад,
Другие вон – сидят себе по норам,
А я простой, ура! Стараться рад.
Эй там в строю, отставить разговоры.
Мне сказано, судьбу благодари,
Других лишили и свободы и достатка.
А ты – герой! И с утренней зари,
Дневному соответствуй распорядку.
А дым из жерла, он не про тебя,
Пусть не страшит глухой подземный рокот,
Таких, как ты, стоических ребят,
Ковали как кинжалы с кровостоком.
Да, я не трус. Но также не профан,
И понимаю, что потомкам, вместо славы,
Оставлю лишь уснувший вновь вулкан,
И нишу, где меня укрыло лавой.

Я вряд ли еще что-то напишу,
Проснувшись по утру в своей кровати,
Я явственно услышал слово – «Хватит»,
И вдруг пропал в ушах привычный шум.

Я к голосу вселенскому оглох,
И чувствую, совсем лишился слуха,
Молчит мембрана внутреннего уха,
Не принимая боле дроби слов.

Заполнен мир тягучей тишиной,
Шуршат в нем только старые газеты,
Бесстрастно перелистанные ветром,
Да плачет кто-то тихо за стеной.

Я ничего вам больше не прочту.
Как будто перевёрнута страница,
Мне кажется, что в поисках границы
Я некую переступил черту.

Мой мир, ещё вчера такой цветной,
Сегодня негативом бело-чёрным
Геометрическую правильную форму
Вдруг принял, как в насмешку надо мной.

Но чтобы музыки услышать стройный лад,
Сожму зубами набалдашник трости,
Вибрацию мои воспримут кости,
Пускай чистилище, но всё ещё не ад.

Ах, этот весенний парад —
Цветенье и яростный воздух..
А ночью – огромные звезды
Над жизнью планеты горят…
Так дивен назначенный ход
Обычных природных процессов-
Лишён техногенных эксцессов,
И наших излишних «забот»…
Как стыдно… кому объяснить…
Ну, разве что тихо молиться.
И может, когда-то простится
Нам то, что могло бы не быть…
И снимутся Высшим Судом
С нас вины за все прегрешенья.
Идущему вслед поколенью
Доверится выстроить дом…
Атлантам не снилась во снах,
Согбенным под тяжестью неба,
Такая простая потреба,
Как Землю носить на руках…

Во имя… во славу… вовек…
Прощение дашь ли, Планета?
И до окончания света,
Пребудет ли здесь человек?

Постойте… давайте начнем все сначала…
Вот с этого места, с пустого причала,
К которому ста пароходам нет ходу,
И только маяк смотрит в синюю воду.