Александр Черенов - У Света и Тьмы. Книга вторая. Агент Сатаны в Раю

Мафусаил испуганно оглянулся, и прошептал на ухо:

– Каторга. Сизиф по сравнению с ними – счастливчик.

«Да, парень – с головой. Надо быть осторожнее с языком… А в раю, оказывается, тоже есть мыслящий элемент. Не все рвутся в подголоски».

В дороге я то и дело вертел головой: пытался описать неописуемую красоту. Красота была не только неописуемой, но и первозданной. Сад был какой-то дикий, неухоженный, больше напоминающий то ли попытку окультуривания джунглей, то ли заброшенную усадьбу какого-нибудь магараджи.

В жизни я не видел такой красоты. Разве, что – по телевизору. В передачах «В мире животных» и «Клуб кинопутешествий». Лианы, бананы, пальмы, бамбук, гигантский папоротник, чудовищных размеров цветы наподобие раффлезии – и один сплошной одуряющий аромат. Как на юге. К такому ещё надо привыкнуть.

Я оглянулся назад: там, куда ни посмотри – чернильный мрак вечной ночи. А здесь было светло, как днём. И, что самое удивительное: я не увидел Солнца. А объяснение забыл. Хотя помню, что где-то оно давалось. Какое-то.

– Слава Божия, – улыбнулся Мафусаил. Но я не спешил зачислять его в телепаты. Телепатия была тут ни при чём: достаточно было лишь взглянуть на мою рожу. Но освежить память мою он помог.

«Точно: „Откровение“! Там слава Божия замещает собой и Солнце, и все осветительные приборы!»

Что любопытно: сияние исходило как бы ниоткуда. Источник его был везде – и, в то же время, нигде. Я мог поклясться, чем угодно, что «Слава Божия» «давала ток» не сверху. Не с неба.

«А что тут удивительного, если это и есть небо…»

– Ну, рай – только Первое небо. Ближайшая к Земле небесная обитель. За ним есть ещё небеса.

«А вот это уже нехорошо! Нет, не в смысле небес: угадал – или всё же читаешь мысли?!»

– Шаблон! – махнул рукой Мафусаил. – Ты не оригинален.

У меня отлегло от сердца. Я даже стерпел оскорбление.

Мы уже шли по какой-то аллее. Я бы даже сказал: по аллее, устроенной из лесной просеки.

– Да, одичал садик…

Я всё же не удержался от критики.

– Не мудрено: за столько времени.

Мафусаил не обиделся: ни за себя, ни за Господа. Только – откуда время в краю вечной жизни?!

Впереди что-то показалось. Я не мог ещё видеть, что, но почувствовал, как душа моя в очередной раз ухнула в пятки – и уже не торопилась обратно. Неужели…

– Сейчас ты предстанешь пред лицом Господа!

Как я ни готовился мыслями к встрече, но, услышав приговор, вздрогнул. Да и попробуй тут не вздрогнуть, если даже абориген Мафусаил задрожал всеми октавами своего голоса. Значит, было, от чего.

– «Предстать»? Надеюсь, не «в том смысле»…

Я настолько «взбодрился», что не узнал своего голоса…

Мы вышли на ровную площадку. Здесь лесок был основательно прорежен и окультурен. Об этом говорили и отсутствующие лианы, и присутствующие цветники. В воздухе не было ничего, кроме воздуха, но Мафусаил не переставал трястись. Не прилагая ни малейших усилий, я квалифицированно составлял ему компанию.

В сокращении мышц нам помогало чудовище в образе громадного быка с двумя лицами: одно – бычье, другое – человечье. То же разнообразие присутствовало и в плане конечностей: человеческие ноги дополнялись бычьими копытами. Даже две пары крыльев не смягчали тяжёлого впечатления: крылья были совсем не те, что на иконках. В руках у монстра пылал меч. Тот самый – из Библии.

«Херувим!»

Несмотря на то, что тремор всё больше напоминал клинический, я даже сподобился на мысль.

– «Свят, свят, свят, Господь Вседержитель!»

Это – вроде нашего: «Здравствуйте. Разрешите войти?»

Именно такими словами отметился Мафусаил на пороге Господнего кабинета. Порог представлял собой змейку голубого цвета, напоминающую горящий пропан в газовой конфорке.

«КСП, что ли? Или металлоискатель, какой-нибудь?»

Я побледнел, чувствуя, как по лицу опять заструился пот.

– Опять гляди, как бы не шарахнуло…

– Ошибаешься, – скосил рот Мафусаил. По-киношному: набок. – Это – как раз тот случай, когда не требуется ни веничка, ни совочка.

– Спасибо: «успокоил»!

Невидящими глазами я заглянул в отсутствующий кабинет. Вседержитель, скособочившись, восседал на тучке и перебирал какие-то бумаги. Как есть: Владимир Ильич! «Из кина» или с полотна Серова.

«Замри!» – скомандовал одними глазами Мафусаил.

«Услышав знакомый голос», Господь оторвался от работы и дал знак херувиму. Страж покосился на меня всеми глазищами сразу, опустил меч и кивнул двуличной головой.