Ромео Саровски (Stran nuk) - Короткие рассказы. Сборник-1

Матерясь и то и дело вытирая руки о свою телогрейку, Степаныч дрожащими руками отпил из своей фляги, а затем стал разжимать щёки капкана и когда уже практически полностью разжал их, струбцины вновь соскочили с пружин и щёки капкана, снова с лязгом захлопнулись, на окровавленных руках внука. От второго удара капканом, остатки рук внука ниже локтей, практически висели на сухожилиях. Степаныч быстро достав нож, обрезал сухожилия, оставив обрубки рук внука в капкане. Внезапно у него защемило в груди и превозмогая боль, он схватил через плечо оба ружья и приподняв внука, припал ухом к его груди. Сердце билось, внук был без сознания и Степаныч быстро положив внука на землю, полез сначала в рюкзак, но затем не найдя там того что искал, наклонился к ногам внука и стал снимать с его кроссовок шнурки. Затем шнурками, он стал перетягивать обрубленные конечности рук, из которых толчками пульсировала тёмная артериальная кровь. Вынув из ножен охотничий нож, а из патронташа 8 патронов, он разобрал их ножом и достав из кармана кусок газеты, которую держал для самокруток, высыпал на неё весь порох из патронов.Ружья за плечом мешали и Степаныч их снял и откинул подальше. Приподняв обрубки рук внука, он обильно и быстро обсыпал кровоточащие раны, высыпав на них весь порох и достав спички поджёг порох, тем самым прижёг раны на руках. Достав на поясе флягу Степаныч отпил немного из неё. Во фляге был самогон. Смочив платок самогоном, он приложил его к ранам внука, затем попытался встать. Но снова защемило в груди и похоже ещё сильнее, чем несколько минут назад и резко всё тело прошиб пот. Степаныч стал лихорадочно думать, что делать дальше. Фёдор в сознание не приходил, где мотоцикл знал только внук и надо было как-то его приводить в чувство. У Степаныча закружилась голова и положив руки внука на его грудь, Степаныч лёг спиной на землю и попытался глубоко вздохнуть, но боль в груди не дала этого сделать.

– Господи! Ну только не это! Только не сейчас, лучше пусть дома! -шевелил губами Степаныч, пытаясь позвать на помощь и прекрасно осознавая, что звать не кого.

Приподняв голову и поднеся флягу к губам, Степаныч сделал большой глоток и откинулся снова на землю, решив немного полежать и успокоиться, в надежде что к этому времени, в сознание придёт Внук.

Тут некстати на память пришёл разговор, с соседкой про этот капкан. Соседка была повитухой, гадалкой и ещё чёрт знает кем. Знания эти ей передались по наследству. И как-то она пришла к нему во двор, а он в это время купив у какого-то косого удэгейца этот капкан и немного его переделав, доводил до ума.

– Ну здравы будемо Степаныч милок! Бог в помощь! А где твоя хозяйка, я по её душу пришла? -сказала Марфа, так звали соседку.

Тут её взгляд упал на капкан. Она как-то побледнела лицом и перекрестилась.

– Степаныч, послушай что скажу, выкинь ты его! Сей капкан на свою родовую погибель готовишь, меченый он! -произнесла тихим голосом она.

– Послушай Марфа! Не зли меня, лучше корову свою успокой! Уж больно мычит она тяжко! -сказал сквозь зубы он.

– Да она телиться намедни должна, вот и мычит! -махнула рукой в сторону своего коровника Марфа.

– Ну соседушка я тебя предупредила! -и Марфа поправив правой рукой платок, ушла тихо прикрыв калитку и что-то про себя приговаривая.

– Вот чертовка а? Ну всё испаганит! -думал он складывая капкан в мешок.

Теперь, лёжа около этого злосчастного капкана рядом с внуком, он проклинал тот день, когда его приобрёл.

– Фёдор очнись! -стал звать и левой ногой в бок подталкивать внука Степаныч.

Боль в груди вроде утихла и Степаныч повернулся на левый бок, протянув правую руку к лицу внука, стал слегка бить ладонью по щекам. Степаныч вглядевшись в окровавленное лицо, увидел что у Фёдора, пол носа просто срезано. В этот момент еще сильнее защемило в груди так, что потемнело в глазах и показалось что грудь проткнули кинжалом и сжали в тисках. Стало тяжело дышать, левая рука потянулась к горлу и выронила флягу. Из фляги толчками, стал выливаться сквозь неплотно закрытую крышку самогон. Лицо Степаныча резко приобрело красный, а затем бордовый оттенок, изо рта сквозь губы стала пузыриться кровавая пена. Тело дёрнулось в конвульсиях и затем замерло. Поднявшийся небольшой ветерок, пошевелил седые волосы и очистил лицо Степаныча от упавших кедровых иголок. Но Степаныч, уже этого не почувствовал и не оценил.