Алексей Шамонов - Слушатель в чёрном квадрате

Но, получилось так, что сегодня мне было не суждено её посмотреть.

– Слышь, я со всеми договорился, – сообщил мне подошедший после окончания детской части программы, Вадик, – в том числе и с твоей половиной. Алиса, я правильно говорю? – с хитрым прищуром, обратился он к моей жене. – Пусть наши жёны с детьми смотрят и развлекаются, а мы не будем им мешать, а спокойно побеседуем в баре, надеюсь, нам найдётся что обсудить, – безапелляционно произнёс Вадим, по-дружески, слегка ударив меня кулаком в плечо, а затем утягивая за рукав ветровки. В самом конце октября, вечерами здесь уже достаточно прохладно, и приходиться утепляться.

Я вопросительно посмотрел на Алису, которая в ответ на мой взгляд улыбаясь, развела руками. Этот жест у неё означал, что я могу делать так, как посчитаю нужным, но в принципе она не возражает.

– Вадим, смотри там поаккуратнее, – услышал я строгий женский голос, раздавшийся с соседнего ряда стульев. Это супруга Вадика напутствовала своего мужа.

– Валюша, ты же меня знаешь. По кружечке пивка и всё, полный ажур, – успокоил он её.

– Подожди, сегодня же нам обещали выступление подражателя Майкла Джексона, интересно же посмотреть, как он справится с «лунной походкой», – заколебался я.

– Слышь, какой ещё Майкл Джексон? Нет смысла смотреть на какого-то подражателя. Если оригинал уже мёртв, то нечего заниматься ерундой.

Я снова посмотрел на жену.

– Боря, поступай как считаешь правильно, – подтвердила мои предположения Алиса, – мы с Валей и мальчиками, так и быть, попробуем сегодня обойтись без вас.

Я не стал более возражать, предположив, что это время проведу совсем не зря.

Вадик привёл меня в один из имеющихся в отеле баров, тот, который уютно расположился под тентовым навесом, непосредственно возле большого бассейна, занимающего значительную часть прилегающей к корпусам территории.

Взяв сразу по два четырёхсот граммовых пластиковых стаканов пива, мы уселись за самый крайний у воды железный столик. Тёмное, без единого облачка небо с немногочисленными, но яркими звёздами, далёкий стрекот цикад, отражённый свет от декоративных светильников, вмурованных в стенки бассейна, и журчание расположенного рядом искусственного водопадика, делало обстановку чрезвычайно располагающей к душевной беседе. Единственное, что меня несколько смущало – это Луна. Почему-то показалось, будто она собралась подслушивать за нами, и поэтому я решил сесть так, чтобы её полный диск остался за спиной.

Чокнувшись за вчерашнее знакомство, Вадик залпом осушил первый стакан, после чего, обтерев с губ пену, с удовлетворением произнёс:

– Зэр гут. Пить очень хочется, от этого дневного пекла аж во рту всё пересыхает.

Чтобы не ударить лицом в грязь перед малознакомым, но уже столь расположившему к себе человеку, пришлось мне тоже поднапрячься и выпить стакан до дна.

Тут же сделав большой глоток из второго, и снова вытерев пену, Вадик, ткнув меня в плечо, задорно констатировал:

– Слышь, а пиво здесь ничего так.

– Да, вполне приличное, – согласился я.

– Но в Чехии пробовали и получше, а уж с баварским, что на Октоберфесте, и рядом не стоит, – со знанием дела, уточнил Вадик.

– Но ты тоже сравнил шахматы с перетягиванием каната, – вновь согласился я, хотя ни в Чехии, ни на празднике Октоберфест не бывал, да и к пиву отношусь достаточно прохладно: есть оно, то можно и выпить, а нету – и не вспомню.

По реакции Вадика я понял, что случайно, сходу попал в самую точку. После моей фразы, он, снисходительно посмотрев на меня, медленно поставил стакан на стол, и скрестил на груди руки.

– Я и раньше их не уважал – эти шахматы, но, с тех пор как Каспаров бездарно проиграл какой-то безмозглой железяке-компьютеру, шахматы для меня вообще перестали существовать. Ведь это оказалось просто-напросто тупым перебиранием всевозможных комбинаций.

– Ну подожди, – возразил я, – а как же логическое мышление, интуиция?

– Чепуху говоришь! Какое такое мышление, какая интуиция у компьютера? Чистейшей воды математика, примитивное перебирание вариантов, вот и всё. Кто лучше и быстрей считает – тот и выиграл, ничего больше.

Хотя у меня было совсем другое мнение, но я не стал возражать.

– Может ты и прав, – решил я согласиться, почувствовав, что Вадим не очень-то любит, когда с ним спорят. Да и то хорошо, не хватало мне ещё здесь нарваться на ту́пика.

– Конечно прав, тут и говорить-то не о чем. Ладно, с этим разобрались, а о перетягивании каната, я, Боречка, вот тебе что, дорогой, скажу: это дело будет ой куда как сложнее, чем какие-то там шахматы.