Михаил Жванецкий - Рассказы

- В греческом зале, в греческом зале, как вам не стыдно.

Аж пенсне раскалилось. Я ей так тихо возражаю:

- Чего орешь, ты, мышь белая?.. Ты здесь каждый день дурака валяешь, а мне завтра на работу. Стакан бы лучше вынесла... Видишь, человек из горлышка булькает?

...Что селедку?.. Кто селедку?.. Какую селедку?.. Ну, селедку развернул у него на плече... А что ему сделается? Двести лет стоял, еще простоит, а у меня выходной кончается, поймешь ты, коза старая?

...Кто аполлон?.. Я - аполлон? Он - аполлон. Ну и нехай себе аполло н... Повесил я ему авоську на руку, а куда вешать, на шею?

Вот народ... Никакой культуры. Еле от нее отбился. Хорошо еще, ребята поддержали... А на часах уже три. А я еще с продуктами и ни в одном глазу. А уже три на часах.

Стал искать, чем консервы открыть. Бычки в томате прихватил. Вот умора. Вот смех. Музей, музей - нечем банку открыть. Хоть убейся. Куда я только не лазил. Приспособился под конем... Железяку какую-то оторвал, только ударил, как заверещит, у меня даже банка выпала. Вахтерша с указкой. Ну? Я ей из-под коня так тихо замечаю:

- Чего ты дребезжишь? Что я, тебя трогаю или кусаю кого? Ты себе, я себе, они себе...

Хорошо, ребята меня поддержали, вроде все уладилось... Так штопора нет. Вот музей... Тут я ей совсем тихо, ну, тихо совсем.

- Слышь, штопор есть?

- Это итальянская живопись 17-го века.

- Ты не поняла, - говорю, - я тебя не спрашиваю, где брала живопись, я спрашиваю, штопор есть?

- Вы понимаете, что вы говорите, здесь вокруг живопись.

- Понимаю, а ты без штопора можешь открыть? Я же об пол буду стучать, мешать. А вокруг живопись...

Намучился. Оторвал от этого же коня еще одну железяку, пропихнул внутрь, но настроение уже не то... В какой-то гробнице в одиночку раздавил кагор в кромешной тьме, в антисанитарных условиях... Бычки, конечно, руками хватал... Хорошо, грузин стоял на камне, я у него кинжал вытащил, колбасу хоть порубил на куски.

Когда из гробницы вылез, еще мог экскурсию продолжать, хоть в паутине и бычках... Но они исчезли. Так что воспринимал в одиночку... Поковырял того грузина - мура, опилки, дурят людей.

А тот железный, что на лошади сидел, тот ничего, крепкий... Меч я у него из кулака вырвал, а щит рвал, рвал, не идет неплохое качество.

Ну а в целом потерял выходной, угробил. Хорошо еще, вечером в скверике врезали "зверобой" и закусили с колен... Хоть как-то отдохнули.

Теперь, говорят, в большом театре "столичная" появилась, только билет на "чародейку" надо брать. Почем же у них сто грамм?

Для вас, женщины.

Я не знаю, как для вас, но для меня 8 марта - второй день рождения.

Я холостяк. Не старый. Мне 18 до 17-го года, плюс 51, минус подоходный, плюс бездетность. Я по профессии бухгалтер. И того мне... 69 С копейками.

Все друзья хотят меня женить, потому что люди не выносят, когда кому-нибудь хорошо. Но я не спешу. 69 - Время еще есть. С моим возрастом, о котором я сказал выше, с моими данными, о которых я скажу ниже, я мог бы женить на себе весь балет большого театра, но я не тороплюсь.

Мне говорят:

- Слушай, сигизмунд, для тебя есть девушка в ташкенте, стройная, как козочка, ароматная, как персик. - В ташкенте. Улица навои, 65, вход со двора, налево, отдельная квартира с отцом?

- Да.

- С черными глазами, заикается?

- Да.

- Тетя болела желтухой в 36 году?

- Да.

- Хорошая девушка, но зачем привязывать себя к одному месту?

Я всю жизнь менял адреса и места работы, менял, когда мне не нравился пейзаж за окном или голоса сотрудников. Зачем же мне затихать вдали? И я сказал себе: "Сигизмунд, тебя рано отдавать, ты еще не все взял от жизни".

И я сбежал к одной врачихе. Доцент. Вот такая толстая диссертация, и тема интересная - что-то там в носу. Такая умная женщина. Бывало по радио: "Буря мглою небо кроет..."

- Откуда это, сигизмунд?

Я только открывал рот и напрягал память, как она говорила:

- Ты прав - это пушкин. С ней я пошел дальше всех, с ней я дошел до загса. У меня уже был букет, мы с ее мамой перешли на "ты", а папа подарил мне белые тапочки. И тут я сказал себе: "Стой, сигизмунд. Она чудесная женщина со всеми удобствами, с горячей водой, в прекрасном районе, но умна угнетающе". С таким же успехом можно жить в библиотеке или спать в машиносчетной станции.

И я бежал к третьей. Та ничего не соображала, и я почувствовал себя человеком. Я сверкал остроумием, я пел и решал кроссворды. А она сидела раскрыв рот. Когда человек, раскрыв рот, смотрит на вас целый день, это приятно. Но через месяц это начинает раздражать. Я ей говорю: "Закрой рот, я уже все показал". И хотя был ужин, и нас поздравляли, и ее папа подарил мне белые носки, я сказал себе: "Стоп, сигизмунд, шутки шутками, но могут быть и дети". И я бежал домой... Где из живых людей меня ждет только зеркало.