Роман Веселковский - Вегетарианец. Юмор. Ирония. Сатира. Сборник рассказов

– Угостить бы кого…

– Кого? – Спросил Паша. – И чем?

– А я знаю кого? Сигарой нашей, конечно! Это же Трубка Мира, понимать надо!

Паша, чувствует, что ещё пара тяжек – и можно с ведра в кусты сыграть прямиком:

– Да, угостить и впрямь кого-нибудь не мешало бы. Давай потушим, если сами не докурим, другие дотянут.

– И то верно, – сказал начавший сливаться с зеленью кустов Сашка.

Затушенная Трубка Мира лежала на фанере, а приятели сначала глубоко-глубоко дышали, глядя на небо, затем, переведя дух, посмотрели друг на друга.

– Ну как?

– По первости как-то не очень.

– Есть такое… Просто надо почаще, тогда все тип-топ будет, – Сашка плюнул рядом с ящиком, – взрослым становиться – это тебе не мороженое жевать!

– Говорят, это…, зубы от них желтеют, – пробормотал Паша.

– Кто говорит? – Устало спросил Саша.

– Люди.

– Дураки. Мало ли, что они наговорят, слушай их больше! – Расходился Сашка. – Не желтеют, а приобретают благородный цвет слоновой кости, чего тут неясного?!

– Тут всё ясно. А насчет здоровья?

– Как? – Переспросил Саша.

– Здоровье, говорю, как, по-твоему, от курева?

– Чего как?

– Ну, хуже становится?

– Не знаю, по бате не сказал бы. К тому же, сам подумай, стали бы врачи курить, если бы это было действительно вредно, – а? Они же не дураки в белых халатах, а врачи!

– В белых халатах, – дополнил Пашка, – они сами дураков разных от дурости лечат и от всего остального заодно.

– Во, сам всё понимаешь! – Оживился отдышавшийся Сашка. – По правде говоря, я думаю так: ежели никотин – это яд вредный для здоровья, продавать его никто не стал бы. А только вредный он, этот яд «никотин» не для человека, а для лошадей исключительно и для бактерий разных, вирусов, кариес он должен убивать…

– Ух ты, а я как раз конфеты люблю.

– Вот, чтобы зубы не разваливались – никотинчику. Кашляешь – ингаляцию сделай, покури. Бактерии все как есть сдохнут. Здоровый как бык будешь. То есть мы будем… – Сашка довольный сделанными выводами и концовкой околомедицинского доклада вновь потянулся к трубке.

– Э-э! – Вдруг одёрнул его Паша, – это как же так получается, в смысле – здоров как бык?!

– А так. Здоров – и всё! – Сашка гордо не сильно, но заметно выпятил грудь вперёд.

– Ни тебе, значит, поболеть по-людски, ни отдохнуть по-нормальному, когда все учатся? А когда карантин, то все больные и почти – они все по домам сидят, телик смотрят, отдыхают, а мы с тобой, два умника, два «здоровых быка», – ёрничал Паша, – учимся за всех, так что ли выходит?!

Этот вывод убил Сашку наповал. Сложная пирамида неоднозначных логических выводов, методично и скурпулёзно возведенная Сашкой до небес, была разрушена до основания одним бесцеремонным прикосновением пальца. Ему не верилось, что на такой топкий путь сейчас чуть они не встали, чуть не начали увязать в авантюре, которая могла бесповоротно затянуть в учебный процесс, и ни тебе шагу влево-вправо, ни свободы глотка… И только благодаря другу…

– Да ну его, пожалуй, это курево! И без него как-нибудь повзрослеем, – сказал он, вставая, – а Трубка Мира – она на то и есть, чтобы для всех… Слышь, Паш, мне кажется, обождет твой пылесос, пойдём лучше в футбол погоняем!

2012г.

Идёт Рябцев вдоль да по улице, рылом водит из стороны в сторону. Настроение весеннее-весеннее! Красота! И там и тут. И здесь и там… И бодрость во всём теле неприличная ощущается, и мысли Рябцеву лезут в голову всякие и даже нахальные иногда типа того, что две жены, может, не так чтобы и много, должно быть…, а в самый раз даже, особенно учитывая весеннее настроение. Тут, как специально, снова красота перед глазами процокала – справа да налево. Другая навстречу – топ-топ-топ, блеск! Еще одна чуть в стороне фланирует, но уже слева да направо. Чудо, а не время, эта весна, собака! – восхищается Рябцев. Шёл-шёл, башкой справа налево крутил, слева направо вертел, даже в башке немного того – кружение лёгкое образовалось от таких упражнений и в шее заодно хрустнуло. Оно немудрено, конечно, когда такое мельтешение на улице весенней творится… Шёл-шёл, короче, Рябцев, да и повернул без задней мысли. И потопал зачем-то направо и встал на переходе. И вместе со светофором с зелёного-весеннего-бодрого дисциплинированно переключился на тормозящий всякое движение (и как оказалось заодно и некоторые мысли) красный… И, глядя на светофор, Рябцев сдуру вспомнил зачем-то про зарплату… в этой же, видимо, связи почему-то подумал, что иногда и одной жены многовато будет…