Елена Ольцман - Сказки-несказки

С возрастом способы зарабатывания денег видоизменялись.

В седьмом классе он следил за одноклассниками и фотографировал их с сигаретами, а потом шантажировал и получал в качестве отступных когда рубль, а когда и три.

В старших классах занялся ростовщичеством – одалживал деньги сверстникам под высокие проценты, при этом всегда брал у них расписки.

После школы поступил, конечно, в финансово-экономический институт учиться на бухгалтера.

Бухгалтер из него вышел отменный: восемь часов на работе он считал чужие деньги, а ночью открывал свой сейф, который сам же и сконструировал, и пересчитывал свои.

К выпускному вечеру в институте у него уже накопилась приличная сумма (можно было бы вполне купить себе дом и хорошую машину в придачу).

– Откуда деньги? – спросите вы.

Во-первых, он экономил. За пять лет учебы в институте ни разу не истратил ни копейки. А зачем? Мама готовила ему еду, за проезд платить не надо было – он жил рядом с институтом, никогда никуда не выезжал, а одежду он донашивал за папой: не холодно – и ладно. Получал он повышенную стипендию – пятьдесят пять рублей в месяц. За год выходило 660 рублей, а за пять лет аж 3300 рублей – очень много для того времени.

Во-вторых, он неплохо зарабатывал на барахолке, покупая антикварные вещи за бесценок, потом продавал их знающим людям втридорога. Кстати уж, надо сказать, не брезговал и по помоечкам пройтись, даже на городскую свалку хаживал.

Мама ему помогала в этом бизнесе: чистила, стирала, штопала старые вещи – подготавливала их к продаже. Только вот денег от сына или помощи хотя бы небольшой не видела.

Сын всё складывал в свою кубышку и приговаривал:

– Не спеши, мать, попусту растратить то, что с таким трудом собиралось. Вот скоро накопим много денег, тогда заживем по-другому.

Но не судьба была зажить им по-другому: мама умерла, так и не испытав сыновьей щедрости (а отца уже давно как не было на этом свете).

Кощей продолжал ходить на работу, его там держали за высокий профессионализм, но однажды все же глава предприятия не выдержал и после многократных замечаний уволил-таки своего главбуха, потому что уж очень он портил своим видом имидж престижной фирмы: не мылся, не брился, не стирал никогда свою одежду, даже зубы не чистил – на всем экономил.

А квартиру он ведомственную занимал – фирма ее оплачивала (свою-то он продал уже, чтобы вырученную приличную сумму денежка к денежке положить в кубышку. Пришлось отдавать казенную квартиру.

Так оказался Кощей на улице, пошел попрошайничать к Никольской церкви, но предварительно сейф свой в глухом лесу зарыл. Место ему это хорошо было известно: люди туда ни ногой, а животные ходячие кости не трогали, зато грибов и ягод там было видимо-невидимо.

Будучи студентом, Кощей на каникулах занимался собирательством лесных даров, а матушка сушила грибочки, мариновала, солила, а из ягодок варенье варила вкусное: сами ели иногда и на рынке успешно продавали.

Пригодилось заветное местечко.

Жизнь Кощея не сильно изменилась: жил он теперь на городской свалке не хуже, чем раньше – всё, что нужно, было у него, людей по-прежнему сторонился, но иногда подходил к другим таким же, как он, бомжам у костра погреться да водочки выпить или хотя бы тройного одеколончику, на худой конец – лосьончику – пристрастился всё же к дурным напиткам. А бесплатно что же не пристраститься?

Так и жил бобылем, ведь за женщин платить надо, а платить он не научился.

Регулярно в лес ходил: схрон проверял и деньги свои пересчитывал.

Но вот наступила осень, приближалась зима. Стало понятно, что скоро сложно ему станет посещать заветное местечко: не молод он уже был, чтобы по сугробам скакать.

Решил переселиться в чащу леса, пока заморозки не ударили. Собрал он на помойке теплые одеяла, утварь разную, инструменты столько, сколько увезти смог на найденной здесь же тележке, и отправился в путь. Долгая дорога предстояла ему, шел медленно, часто останавливался, присел на пенек, снял промокшие сапоги, чтобы просушить их под последними проблесками солнца и задремал, но не заметил, что под пнем гадючье гнездо было – укусила его гадина, а может, и не одна.

В это время Баба Яга вышла из своей избушки с любимой доченькой Машенькой шишки пособирать (с той самой, о которой я вам уже рассказывала раньше), увидела мужичка симпатичного (ей любой бы симпатичным показался, поскольку она уже давно вообще никого не видела).

Вызвала Баба Яга птичью свиту, подхватили птицы под руки умирающего, почти невесомого человека и отнесли в избушку «на курьих ножках», на диван положили.