Бобби Милл - Московские будни, или Город, которого нет

Вера внимательно наблюдала за собеседницей, которая в запале вывалила все одним махом, глядя куда-то в пустоту, будто Веры здесь и не было вовсе, как актриса моноспектакля. Эта Вика – вся она была какая-то бесконечная, длинная, худющая. Ноги, обтянутые леггинсами из искусственной кожи, высокие, почти до колен доходящие ботфорты на шпильке, облегающая декольтированная шерстяная кофта с фиолетовым отливом, длинные (накладные?) ногти, массивные, в виде цветов, серьги, яркие черные стрелки, накрученные и блестящие от лака, выкрашенные темные волосы, желтые зубы – этот вид внушал Вере какое-то почти материнское сочувствие да желание накормить бедняжку. Вера часто замечала Вику курящей или потягивающей кофе, но почти никогда не видела, чтоб та что-то ела, и при словах «к ужину» Вера несколько напряглась – но продолжения не последовало…

– Так, во-первых, успокойся, – методично начала Вера, – и давай возьмем кофе, чтобы не остыл.

Вика резко спохватилась и обернулась.

– Ой, да, я совсем забыла, – один стакан она протянула Вере, другой оставила в руках; у Верочки между тем голова закружилась от разлетевшегося по комнате ласкающего дурмана. Вена-Вена, одна лишь ты… Ту-ту-ру-ту-ту ту-ту-ру-ту-ту ту-тууу туруту ту-ту-ру-ту-ту… Так, стоп, о чем это они?.. Ах да!

– Во-вторых, пойми раз и навсегда, что я тебе постоянно говорю, – от «блондинки» уже ни следа. – Ты не обязана никому ничего объяснять. Ты что, каждому встречному собралась о своей жизни рассказывать?..

– Да, но… – теперь была Верина очередь поднять руку.

– «Марья Ивановна – или там – Афанасья Петровна, извините, а вам-то что? Или что, у вас у самой проблемы? За мужа боитесь? Что это вы так моей жизнью интересуетесь?»

Вика потупила взгляд:

– Но как-то неудобно так говорить…

– А вот неудобно, так они и колют тебя, чувствуют больное место. Один раз так скажешь, и все! Мне вот таких вопросов уже давно не задают…

– А раньше задавали?

– А раньше задавали, но я один раз ответила, и они заткнулись. У мамы вот тоже подруга была, тоже врачиха, такая вот прям, – Вера сжала ладонь в кулак, – тоже прилипла ко мне, а что, да как, да почему, ну я и ответила ей разок, и все, заткнулась. Они не думают о том, что тебе больно делают, так почему ты должна о них думать?

– Точно, иной раз мне вообще кажется, что они это нарочно…

– Так и есть, возможно! – Вера пожала плечами, мол, что дальше говорить, действовать надо. – Так, солнце мое, сколько времени? – Вера перевернула на руке циферблат. – Пойду уже, без двух девять.

– Да! Вера Анатольевна, спасибо вам еще раз огромное! Я… ну, я постараюсь… Тогда до встречи!

Из черной кожаной сумки Вера вытащила тетрадь да ручку, аккуратно положив их на стол. Студенты оживленно вливались в переговорную, оставляя за спиной ждущих своей очереди коллег, группы были разделены на уровни. Вера задумалась: интересно, в каком-нибудь новомодном лофте Бруклина, переделанном из старой фабрики, люди тоже пускают подобные косо-любопытные взгляды сквозь прозрачную перегородку или же им, как часто пишут, всем есть дело только до самих себя?.. А впрочем, что тут и думать? Только и могут, что бить себя в грудь, захлебываясь показным патриотизмом. Чего это они тут флаг российский не вывесили, в каком-нибудь Бруклине уж точно висит… Патриотизм – чувство прекрасное, и разве что-то у нас не так? Ведь целая плеяда великих разрослась: Гергиев, Спиваковы (оба!), Мацуев, Цискаридзе, Златопольская, Серебре… хотя нет, стоп нет, опальных вычеркнем – да и русский след несложно отследить даже в самом выдающемся достижении Запада, в конце-то концов, кем как не русскими модистками вдохновлялся Диор? И все же плеяда – она плеяда, но не помешал бы нынешний курс восхищаться красотами Запада, а то опять сидеть на Щелковской… Патриотично, но все же сидеть… Да и вообще, теперь, когда так сильно запахло в воздухе военным порохом, не вернуться ли ей, пожалуй, в лоно былого либерализма?

Вера внимательно выжидала, пока все рассядутся по местам. Она помнила, что незадолго до того, как устроиться на эту должность, сходила на фильм… «Intern»?.. Как-то так… А потом долго удивлялась поразительным совпадениям. Нет, ей, конечно, было далеко до него, все-таки, пардон, 60 и 70 – в таком возрасте десять лет становятся целой пропастью, – но определенные сходства явно прослеживались. Ей сложно было поверить, что их манера одеваться (Вика была, как видно, исключением) – все эти будто спортивные брюки, кроссовки, явно не по размеру купленные пальто – была настоящей, что это не был – протест? Сарказм? Пародия?