Валерий Бузовкин - Фельетонная в Беверли-Хиллз. Десять способов написать фельетон

– А в автобусах это уже давно практикуют…

– Так то автобусы. Там столетнюю войну с пассажирами смогли выиграть только таким способом. Как говорил Бонапарт Наполеон, есть только два рычага, которыми можно двигать людей – страх и личный интерес. А в наших руках таких рычагов значительно больше!

Фото из архива автора

Третий способ – «Известный фильм». Новость о тендере по закупке для армии партии очищенного картофеля чуть взволновала журналистский мир. Все кто служил, кто ходил в наряды по кухне знает, что раньше армия была самодостаточна. Картошку чистили сами. Подыскиваем знаменитого военного из известного фильма и вставляем вариации «материнской» новости в каждую сцену.

(Армейский фельетон)

Солдаты теперь в наряды по столовой не ходят и ночами с ножами в руках не сидят, срезая с картофеля кожуру.

Этим занимаются фирмы, которым армия по договорам передала функции продовольственного обеспечения и приготовления пищи. Как это могло бы быть сто лет назад мы попытались представить.

– Ты, моряк, красивый сам собою, тебе от роду 20 лет, – поет Василий Иванович Чапаев.

– Слушай, моряк, красивый сам собою. Я давно хотел тебе сказать: ты бы подтянулся, что ли, малость. Ходишь вечно в затрапезном виде. Ты ведь командир регулярной Красной Армии, должен бойцам пример подавать, – стыдит командира Фурманов.

Василий Иванович отводит взгляд:

– Ты же знаешь, что прачечная, победившая в тендере по оказанию услуг по стирке, в тылу осталась. – Правильно, чего им под пули лезть.

Разговор перебивает боец. Докладывает, что по деревне буза идет. Ребята из З-го взвода барахолят. В избу командира входят представители деревни.

– Что ж вы делаете, ироды? Мы вас ждали, а вы последнее тащите? Вот она советская власть. Прямо карусель получается. Белые пришли – грабят, красные пришли – грабят. Куды же крестьянину податься? Свои идут – уря, уря. Вот тебе и «уря». Дождались, мать твою…

Чапаев хватается за шашку. Фурманов берет инициативу в свои руки.

– Василий Иванович, не торопись головы рубить, этим вопросом должны заняться юристы из гражданской конторы «Барабанов и партнеры», они по договору за нашей дивизией закреплены.

– Я – Чапаев. Ты понимаешь, что я – Чапаев?! – негодует Василий Иванович. – Ладно, вызывай своих юристов, а я пойду план наступления готовить.

На улице Чапаев встречается с Петькой.

– Гляжу я на тебя – недоступный ты для моего разума человек. Наполеон, прямо Наполеон! – улыбается подчиненный.

– Хуже, Петька, хуже. Наполеону легче было. Ни пулеметов, ни аэропланов и компаний этих аутсорсинговых – благодать! Вот что, дорогой товарищ! Сгоняй-ка ты лучше на склад, принеси картошки!

– Дык, кто же мне даст? Там же люди на договоре. Каждый клубень на счету.

В это время в штабе белогвардейцев ординарец генерала натирает паркет под музыку Баха.

кадр из фильма «Чапаев». Киностудия «Ленфильм». 1934 г.

– Петрович, оставь это дело, иди лучше строевой подготовкой займись, уборкой комнат должна клининговая компания заниматься, – произносит сидящий в кресле поручик. – Времена меняются.

Ординарец, недовольно покосившись на начальника, уходит.

Петька крадется вдоль берега реки. Задание – поймать языка. Ординарец генерала ловит рыбу, бросив винтовку. Петька вытаскивает патроны и окликает противника.

– Эх ты, дядя! Я ж патроны вынул. Брось винтовку, не балуй! Много ершей-то пымал? Ухи захотел? Растяпа.

– Митьке…

– Кому?

– Митьке… Брат помирает… Ухи просит.

– Ранен, что ли?

– Нет, шомполами поколотили за то, что отказался продовольственный склад аутсорсинговой компании передавать. Умирает Митька… Ухи просит… Отпустил бы ты меня.

Петька его отпускает, возвращается в подразделение. Его вызывают к Чапаеву.

Командир дивизии за столом. Смотрит в одну точку – в тарелку.

– Петька, нам бульбу очищенную, без мундира прислали. Чую – не к добру это.

…В ту же ночь часовые дивизии проспали нападение белогвардейцев. Красные бойцы, не успев надеть гимнастерки, отступили к реке. Перебраться на ту сторону Урала смогли не все.