Людмила Седова - Опоссум прогресса. Юмористические истории

Моим первым официальным парнем был балерун Ваня из Театра оперы и Балета. Театр Покера и Валета, как все его за глаза называли. В этом была какая-то мрачноватая правда.

С Ваней и его другом мы частенько бегали в дом Актера на дискотеку. Скажу честно, его рассказы о мире тонкого искусства Балета надолго лишили меня желания быть частью этого мира. Это был очень аццкий труд с чудовищной конкуренцией, маленькой зарплатой, постоянными подставами друг друга и ужасающим образом жизни. Белые легкие лебеди из озера в жизни были тяжело бухающими пацанами, с кучей проблем со здоровьем, и вскоре друг моего балеруна умер от гепатита и постоянного пьянства.

Тьфу ты, о чем это я, о творчестве же, об историях, обо мне конечно – таком талантливом, ведь я уже в узких кругах выпустила 6 книг. За которые мне до сих пор пишут благодарности чуть ли не каждый день.

Эта 7-я, легкая, юмористическая, биографическая. С налетом грусти, как у Довлатова. И про то, как я по жизни (а ведь сейчас мне уже за 40) пытаюсь собрать в кучу этих вот всех своих стрекоз. Истории про Красноярк, и не про Красноярск. Вообщем, читайте с удовольствием.

Время работы в РИГе «Дубенский» я всегда вспоминаю часто и подолгу. Чудесное оно было. А эту историю часто рассказываю на разных тренингах и фестиваля – ибо она прекрасна. Одно время мне пришлось сидеть в кабинете с айтишниками, двумя здоровыми волосатыми парнями, и как положено айтишникам на столе у них царил вечный бардак. Крошки, мусор, провода, недоеденный обед, ну вы в курсе))

Зимой повадилась к нам прилетать синица. Сначала мы ее подкармливали – зима была суровая в тот год. И скоро она обнаглела до того, что стала садиться на столы, клевать крошки, раскидывала лапками бумаги. Творила безобразия, короче. И в один момент всем это безобразие надоело. «Мы и сами в состоянии разводить бардак» – решили парни и стали закрывать окно. Мы вздохнули свободно, крылатый беспредел прекратился.

Проходит день, второй, неделя и вдруг как-то утром в открытую дверь входит пешком блинская наглая синица с видом: «ну, е-мае, парни, тут у вас окно закрыто, вы в курсе?»

И привычно направляется на стол – ворошить бумаги и клевать проводки.

Эх, а первую мою люпофь звали Девочка. Стоила она по тем меркам что-то вроде полтинника рублей. Цвет девочка имела невнятный, толи специально придуманный для того, чтобы комуфлировать ее в лесу, в районе села Красный пахарь и спокойно себе, без волнений совести идти за грибами. Толи расскрашенный малярной кистью краской для санитарных помещений, цвета – ниче так живенько, но зато и грязи не видать тоже.

И даже когда мне было уже глубоко за 30, то я всегда влюблялась в мужчин на 10 или 15 лет меня моложе, но девочка же была почти что моя ровесница. И я всегда с гордостью говорила – да ну она еще молоденькая, баба в самом соку, ей каких-то всего 29 годочков. Муж мой, не имея тогда даже прав, любил ее уже заранее и заранее все ей прощал. Частенько можно было видеть, как он выходит на балкон покурить и вздыхает со слезой: «девочка ты моя, ласточка, солнышко мое невзошеднее. Ну ничего, потерпи, скоро уж я буду с тобой».

На работе на девочку смотрели свысока, прям скажем со снобизмом. Да и доехать до работы тоже было не просто. Говорил же мне инструктор, пока ты 10 тыщ раз не заглохнешь, до того момента не стать тебе настоящим джедаём.

Поэтому 3 тыщи раз мы с девочкой глохли на горке, начиная ехать с нее задом.

5 тыщ, дребезжа бампером на перекрестке, в аккурат перед носами крутых спортивных каров с глушаками-перделками, огрызаясь в ответ «Жене своей побибикай».

2 тыщи раз на размытой дождями стоянке, рядом с крутыми тачками своих директоров.

Когда девочка только появилась, на работе на мои веселые крики «Ну! поздравляйте меня, сегодня я стала автомобилистом» меня спросили:

– И кто же у нас тут такой маленький и красивенький народился?

– Тройка – гордо сказала я, – и вообще, она уже не маленькая, нам уже 27!

– Так, тройка, тройка, м-м-м, позвольте, это что же, БМВ что ли? – спросила девочка Настя.

Позвольте, эта та ли самая девочка, которая каждый раз, показывая свою машину с нескрываемой гордостью говорила: «А вот я, к примеру, свою красавицу мою ровно раз в несколько дней, а то меня от этой фуу грязи прям дискомфорт. Не приемлю и не буду приемливать тех людей, которые к машине относятся не эстетично».

«А что, я девочку вообще не мою, она сама отряхивается», – думала я в тот момент, но вслух оскрбливать ее эстетическое чувство не имела привычки.