Михаил Глинин - Внутренняя Абхазия. Сборник заметок с тайными смыслами

Благодаря пристальному наблюдению, внезапно выясняется, что бортпроводники – это просто хорошо обученные роботы и в них нет ничего человеческого. Поэтому им лучше не завидовать. Я заметил, как у одной из бортпроводниц начала слетать прошивка во время полета. Она выдала всех остальных своими неловкими движениями. Она дергалась как робот, ей жали туфли, она ощущала себя не в своей тарелке. Кажется, это ее мама-робот хотела, чтобы доча выросла стюардессой, хотя из нее получился бы неплохой копирайтер или дизайнер.

В самолете снова пахнет запуганными людьми. Они боятся буквально всего: что их неправильно поймут, недооценят, вытеснят с их насиженного места или случайно раздавят. Потом я принюхался и понял, что это от меня так несет, но промолчал, чтобы не подумали на меня, пусть думают на соседей.

Перед посадкой начало сильно трясти, что-то закапало в салон с багажных полок. Я сначала подумал, что это меня трясет от ненависти к себе, но потом выяснилось, что мы в зоне турбулентности. Нужно просто пристегнуть ремни и ждать своего часа. В этот неловкий момент я шутки ради приготовился к смерти и осознал, что единственным обстоятельством, о котором я бы пожалел в этот неловкий момент, был бы тот факт, что я не попил воды перед вылетом. А умирать жаждущим, чтобы потом снова родиться жаждущим, не сильно-то и хотелось. Но мне и не пришлось. На этот раз все хлопали, когда самолет благополучно приземлился. Стать героем очень легко в наше непростое время. Быть, возможно, еще проще, но я не пробовал пока что.

P.S.: Мы зашли в очередной аэропорт, получили свой багаж из прошлой жизни и разошлись, кто куда. Я пошел на электричку, так как это у меня в крови в силу провинциального происхождения.

Поезд тронулся. Мы заехали в тоннель. Я скоро выхожу. Вокруг все еще темно. А когда это закончится, откроется потрясающий вид на море. В каком я времени сейчас? Не знаю. Но могу с полной уверенностью сказать, что так тихо и спокойно в пустом вагоне мне еще никогда не было.

Покой. Где-то глубоко внутри под толстым слоем шума прячется покой. Он наполняет собой глубины. Птицы приветливо поют вместе с сиреной скорой помощи, но горы на всю эту драму как будто бы не обращают внимания. Их можно понять. Им никуда не нужно. Они просто стоят там, где выросли. Кипарисы смотрят на них с уважением и незаметно для себя подражают. Самолет летит мимо и побаивается их, обходит их стороной. Горные духи сбрасывают снег на туристов, когда те заходят слишком далеко.

С обратной стороны море, его видно из окна туалетной комнаты. Кажется, я в прекрасном окружении. С одной стороны море, с другой горы. Очень приятная остановка на пути в Абхазию.

***

Пустой гостевой дом в самый разгар несезона. Как это нелепо и знакомо. Дом есть, а гостей нет. Никто не приезжает, хотя условия созданы. Какая неловкая ситуация. Однажды я пришел к одному знакомому мастеру дзен, и он спросил меня: «Сколько стоит твоя дхарма?». Я ответил, что точно не знаю, но моя драма пока что дороже. Он вежливо улыбнулся и исчез из моей жизни на неопределенный срок, оставив меня один на один то ли с дхармой, то ли с драмой, я пока что до конца не разобрался.

Сегодня день рождения одного моего старого друга. Ничего личного, просто так сложились обстоятельства: он всюду таскается за мной и просит кушать. А я, весь такой наивный и доверчивый, работаю ради его пропитания, хотя знаю наверняка, что однажды он нас покинет. Или я его брошу. Посмотрим, кто из нас выдохнет (ся) первым. Со старыми друзьями всегда так. Но пока что мы вместе, и к тому же у него сегодня праздник. Это значит, что нужно сделать ему маленький подарок: свозить его к волшебному водопаду в сказочный город у подножья тех самых гор.

На железнодорожной платформе тишина. Удивительно, что ее вообще получилось заметить, она ведь ничего не говорила. Какое случайное совпадение! Есть звук прибывающего поезда, а еще есть тишина, на фоне которой весь этот звук происходит. Странные вещи творятся на нашей планете Земля, дорогие читатели. К тому же далеко не первое тысячелетие.

Поезд прибывает, а где-то на платформе радуется щенок. Такое чувство, что он ждал его целый год. Он скулит и визжит, виляет хвостом, прыгает на людей, преисполненный благим намерением лизнуть кого-нибудь в щеку, но люди обходят его стороной, потому что этот щенок слегка нездоров. От него плохо пахнет. Шерсть потрепалась. Но бедняга настолько сильно одурманен своим щенячьим бытием, что вряд ли когда-нибудь справится с нетривиальной задачей, заданной ему при рождении по предмету духовного пробуждения ото сна формы. Но нам незачем об этом беспокоиться, это его собачье дело. Пускай живет как хочет: нюхает задницы и мочится на покрышки во дворах, не будем ему мешать. Самолет уносит в небо, а поезд увозит в горы. Какое замечательное совпадение, не устану повторять.