Алекс Дивер - Инкубатор. Геном войны

– О, какая глазастая! – поцокал языком Жмых. – И лупа ей не нужна. Не передумала еще сделать потрясающее открытие?

– Не высверливай мне мозг! – устало вздохнула Лика, видя, что дверь ни на йоту не сдвинулась с места. – Давайте. – Она отошла в сторону. – Может, у вас получится приоткрыть завесу тайной комнаты.

Михась и Жмых по очереди приложили указательные пальцы к сенсору на двери. Результат ожидаемо оказался нулевым.

– Ладно, пошли отсюда. – Михась развернулся, намереваясь двигаться в обратном направлении. – В конце концов, отрицательный результат – тоже результат. В своих предположениях мы утвердились. Дверь на самом деле существует.

– И мы вот так просто уйдем? – услышал он у себя за спиной голос Жмыха. – Не попробовав использовать грубую силу?

– Ты чего задумал? – Михась только начал разворачиваться лицом к другу, когда раздался звук увесистого удара, как показалось, по стене. Закончив разворот, он увидел Жмыха, крепко сжимающего в руках над головой свою алебарду, готовясь нанести повторный удар по двери. Но сделать он этого не успел. Сначала оглушающе взвыла сирена где-то под потолком. Затем механический голос с металлическими нотками закаркал непонятно что на своем птичьем языке. Основное освещение вырубилось с началом этой трансляции. Невидимые красные светильники подсветки погрузили помещение в крайне неуютный багряный полумрак. И в довершение ко всему откуда-то сверху началась подача неизвестного газа, быстро накрывающего покрывалом ядовитого тумана помещение ангара. Резко запершило в горле, а из глаз брызнули слезы, превращая мир вокруг в плохо различимые размытые контуры.

– Валим отсюда к лифту, – задыхаясь, прокашлял Михась.

– Не успеем, – просипела чужим голосом где-то справа от него Лика и судорожно закашлялась. – Слишком далеко, и я почти ничего не вижу.

– Бежим вдоль стены прямо, друг за другом, до компьютера. По-моему, я рядом с ним видел дверь еще одного лифта. Жмых, ты где?

– Рядом! – Жмых с гортанными всхлипами задышал ему чуть ли не в самое ухо. – Я все слышал. Выдвигаемся.

– Я не могу, – раздался где-то рядом голос Лики и тут же смолк.

– Ты ее видишь? – Просипел Михась себе за спину, безуспешно пытаясь руками протереть слезящиеся глаза.

– Я нашел ее, – раздался где-то невдалеке справа хриплый голос Жмыха. – Она на полу, в полной отключке.

Михась побрел на голос и через несколько шагов уткнулся вытянутой перед собой рукой в рюкзак Жмыха, висящий у того на спине.

– Сбрасывай рюкзак! – хотел крикнуть Михась, но получился едва слышимый хрип. – Поднимаем ее и валим отсюда! Валим!

Друзья почти синхронно сбросили с плеч на пол свои рюкзаки и, подняв ватную Лику с пола, подхватили ее под руки, водрузив их себе на плечи. Перед этим Михась подобрал с пола ее скобомет и, перекинув ремень от него наискось через грудь, забросил оружие за спину. Приятели вернулись к стене и с максимально возможной скоростью потащились вперед. Голова кружилась неимоверно, в глазах плыло, а в легкие будто песка вперемешку с горящим напалмом засыпали. Тем не менее они медленно, но уверенно продвигались вперед.

– Вот же жопа! – просипел Жмых. – На вид такая худосочная девица, а весит как мамонт. Это сколько ж в ней дерьма, выходит?

– Вы друг друга стоите, – с тяжелой одышкой ответил Михась. – Но лучше бы ты заткнулся сейчас. Старайся дышать носом. Если ты отрубишься, мне вас двоих не вытащить. Все здесь ляжем экспонатами для наших последователей.

– А может, вырубишься ты?

– Какая разница, в какой последовательности этот газ нас на ноль помножит?

– Не поспоришь. Тащимся дальше молча.

Этот черепаший марафон, казалось, не закончится никогда. Когда неожиданно резко смолкла сирена, показалось, что в уши напихали ваты. В довершение ко всем «приятным» ощущениям у Михася перед глазами начали плавать черные круги.

– Прости, Жмых, – прохрипел он. – Кажется, я скоро вырублюсь.

– Терпи. Я вроде вижу контур лифтовой двери. Немного осталось.

Как они попали в лифт, Михась практически не помнил. Зато очень хорошо помнил, как открылись двери лифта и в легкие, словно ураган, ворвался свежий прохладный воздух. Продышавшись, Михась протер глаза и огляделся. Все трое сидели на полу кабинки лифта. Жмых сидел с закрытыми глазами и судорожно дышал широко открытым ртом. Лика сидела в углу, свесив голову себе на плечо, словно сломанная фарфоровая кукла. Такая же бледная и безжизненная. Михась, не поднимаясь с пола, на четвереньках подполз к ней и, приложив руку к шее, попробовал прощупать пульс.