Сергей Белокрыльцев - Гимгилимы-2 - С надеждой на возвращение!

– Я же не привык в колоннах, – бормотал водитель. – Засмотрелся, а тут столб. Я назад сдаю, а копальник в проводах, и мотор как-то… сломался.

Троща осенило.

– Кто врыл светостолбы так близко к дороге? – набросился он на присутствующих горколдунов.

– Всегда они так стояли, и никто не врезался, – подал голос кто-то смелый и глупый.

Казалось, Троща сейчас разорвет от ярости.

– Я не спрашивал, кто в них не врезался и как они стояли, кретин! Я спросил, кто отвечает за светостолбы вдоль этой улицы?!

– А, это… Тогда я, – сознался низенький горколдун с тёмно-травянистым насупленным упрямым лицом и седыми волосами.

– Ах, вот как ты выглядишь, скотина! А я не говорил тебе, что нужно подальше от дороги светостолбы врывать?! Не говорил, а?!

Низенький горколдун нахмурился, напрягая память.

– Не говорили, – сказал он, вспомнив.

– Ах, не говорили?! – возопил Трощ. – Я прекрасно знаю, что говорил, дурья твоя башка! Я не мог не говорить! Я что, идиот, чтобы не говорить?! А ты заупрямился и заявил, что лучше меня знаешь, как врывать светостолбы вдоль этой дороги! Не говорил такого, а, а, а?.. А?!

– Разве говорил? – засомневался низенький и оглянулся на других горколдунов. Те закивали болванчики. Мол, говорил горовождь тебе не врывать светостолбы близко к дороге, а ты взял и врыл.

– Самодур! – подытожил один.

– А может и назло сделал, – подлил масла другой. – Он же сам в горовожди метил! Да на выборах не сумел сожрать столько мясных червей, сколько Трощ, вот и врыл столбы из пакости ближе некуда, чтобы горовождя подставить.

От таких обвинений в присутствии самого Троща низенький отчаянно струхнул.

– Да что вы на меня наговариваете? – вяло защищался он. – Я не метил в горовожди, не я это был. И светостолбы врыл так, как было приказано, никто мне не говорил врывать их дальше от дороги.

– В тюрьму его! – обрадовался Трощ, довольный тем, что опасный заговор раскрыт. Теперь имелось целых два виноватых.

К низенькому подбежали стоявшие наготове военные, живо заломили ему руки, запихали в чёрно-жёлтый фургон и укатили.

Горовождь, решив все интересовавшие его вопросы, подошёл к своей «котлете» и открыл дверцу.

– Мне с вами поговорить нужно, – сказал Верум, влезший в автомобиль с другой стороны. – Вы где столько стройматериалов набрали?

– В Язде, уважаемый землянин, в Язде, – сказал Трощ. – Это несколько опустошило казну, но после возведения гимгилимских чудес, исторических памятников, после постройки лабиринтов, парков с качалками-крутилками сюда хлынут потоки туристов! А ещё я хочу открыть закусочную в заброшенной шахте.

– В заброшенной шахте? – удивился Верум.

– Да! – воскликнул гордый Трощ. – Помните, вы говорили об экскурсиях по пещерам?

– К сожалению.

– Достаточно больших пещер поблизости нет, и я решил, что можно завлекать туристов вглубь заброшенной шахты рассказами об её заброшенности. А когда туристы проголодаются, то отвести их в единственную в шахте закусочную, где вся еда продаётся в три раза дороже! – Трощ весело рассмеялся.

– Прямо какая-то западня, уловка.

– Именно! Туристы будут с радостью платить втридорога за еду, так как будут голодны.

– Вам не кажется, что вы слишком торопитесь?

– Я никуда не тороплюсь. До обеда я совершенно свободен. – И крикнул водителю: – Поехали, бестолочь!

– Я про стройку. Во-первых, неизвестно, когда на Яппу хлынут потоки туристов. Это зависит от правительства Земли и готовности Материка.

– Когда Материк будет готов принять, Гимгилимам готовится будет поздно. Наверняка в Язде уже ведутся тайные приготовления к приёму туристов с уважаемой Земли и что-нибудь там да строят.

– И во-вторых, исторические памятники на то и исторические, что их нельзя возводить и тут же называть историческими. Если вы, к примеру, построите дом, то лишь спустя сотни или тысячи кругов он станет архитектурным памятником. И только потомки могут решить, считать его архитектурным памятником или нет.

– А зачем ждать сотни и тысячи кругов? – недоумевал Трощ. – Почему нельзя сразу назвать дом памятником?

– Потому что сразу это будет обычный дом, но через тысячу кругов будут строить другие дома. Дом будет напоминать будущим поколениям о старине, будет хранить дух своего времени. А о чем может напоминать дом, построенный пусть даже десяток кругов назад? Только о том, что его построили десяток кругов назад. В этом и смысл памятников. Они напоминают.