Алексей Бугай - Графоман

Алексей БУГАЙ

ГРАФОМАН

С некоторых пор Фердинанд Фухе стал чувствовать на себе пристальный немигающий взгляд со спины. Это был не тот взгляд, который бывает в солнечный день у пивного ларька, когда ты без очереди подходишь к стойке и спиной чувствуешь дружественные участливые взгляды менее наглых и проворных граждан. Нет, тут было другое. Это был взгляд бесстрастный, изучающий и вместе с тем колючий. Комиссар стал резко оглядываться, охать, ощущать себя не в своем бокале, одним словом - нервничать. Было время, когда Фухе подумывал бросить проклятую полицейскую работу и удалиться на покой.

- Все дурацкие нервы, - жаловался он однажды Алексу. - Представляешь, вот я сейчас с тобой разговариваю, а чудится мне, будто за спиной кто-то стоит - даже мурашки по коже! И что самое обидное, знаю ведь прекрасно, что никого там нет - сто раз проверял...

- А давайте-ка еще раз посмотрим, - предложил Габриэль. Комиссар круто повернулся на каблуках и увидел, что у него за спиной стоит незнакомый человечек и что-то старательно записывает. Фухе в сердцах схватился за пресс-папье, но Алекс жестом остановил его.

- Кто вы такой?

- Я ваш летописец, - заявил писака, обращаясь к Фухе.

- Куда ты писец? - переспросил комиссар.

- Летописец - это значит биограф, то есть человек, который записывает истории из жизни другого человека. Понятно?

Алекс неизвестно почему решил прикинуться идиотом и отрицательно помотал головой. Комиссару не нужно было прикидываться: он действительно ничего не понял.

- Нет! - сказали они хором. - Непонятно!

Незнакомец не растерялся перед лицом невесть откуда свалившейся на него беспробудной тупости.

- Ну, хорошо, - примирился он. - Давайте подробно...

- Не дам! - заартачился Фухе.

- Вы влипаете в истории, а я их записываю на бумаге, - продолжал человечек. - Вам знакомо такое понятие?

- Мы без понятия, - выразил общую мысль Алекс.

- Бумага - продукт переделки древесины... Ну, осина там, сосна, дуб. Вам известно, что это такое? - поинтересовался писака.

- Гы-гы-гы! Конг - это дуб! - обрадовался комиссар. - Знаю, конечно, знаю!

- Ну, вот и ладно, вот мы и выяснили суть!

- А теперь, - потребовал Алекс, - теперь почитайте нам что-нибудь.

- Угу, - одобрительно хмыкнул комиссар и осклабился.

Человечек набрал в грудь побольше воздуха и начал:

"Дверь кабинета открылась. На пороге стояла Мадлен. Комиссара обдало запахом чего-то в чесночном соусе. Фухе скривился.

- Фред, - прошамкала Мадлен. - Тебя вызывает шеф. Он сказал, что очень срочно.

Фухе посмотрел на уборщицу. Ведро с тряпкой, которое она держала, было полно крови."

- Я знаю эту историю, - заметил комиссар. - Давай другую!

- Извольте, - человечек продолжил:

"Лаборатория поразила комиссара обилием блестящих предметов. Сверкали какие-то никелированные трубочки, полированные бока приборов, стеклянные стаканы, заварная чайница на цифровом миллиамперметре, чайные ложечки в пузатых колбах с остатками чего-то липкого на дне, стрелочные индикаторы с указателями "больше-меньше" и графики биоритмов на глянцевой бумаге, развешанной по стене и стулу..."

- Это когда в этой истории сперли паритет, - ухмыльнулся Фухе. Дальше, дальше!

Летописец перелистал несколько страниц и стал читать с выражением:

"Утром же, проснувшись на час раньше обычного, Фухе думает, что на улице так тихо, потому что все уже на работе, а он, комиссар, проспал. Проклиная это дурацкое время, Фухе срывается с койки, на лету ловит в воздухе брюки, влезает в носки, зашнуровывает рубаху - и вот через семь минут он уже в управлении. Розовый, свежий, еле дышит, сердце колотится где-то между печенью и затылком, брюки отлично выглажены, хотя одеты почему-то наизнанку. Штиблеты одного цвета, но разного размера, и вообще весь его вид говорит стороннему наблюдателю, что у этого парня не все еще вернулись домой..."

- Это история давняя и малоинтересная, - перебил Алекс рассказчика. А что есть новенького и захватывающего?

- Угу, - одобрительно хмыкнул комиссар и осклабился.

- Новенького? - переспросил писака и снова перелистал страницы. Захватывающего, говорите? - он заговорщически подмигнул и начал читать:

"С некоторых пор Фердинанд Фухе стал чувствовать на себе пристальный немигающий взгляд со спины. Это был не тот взгляд, который бывает в солнечный день у пивного ларька, когда ты без очереди подходишь к стойке и спиной чувствуешь дружественные участливые взгляды менее наглых и проворных граждан. Нет, тут было другое..."